Он учился на художника, но основал первый в России содовый завод. Его именем была названа река в Барнауле, а царь в виде исключения разрешил ему не платить пошлины в казну. Читайте дореволюционный «кейс» Матвея Пранга – алтайского промышленника XIX века.
На стыке технологических эпох всегда появляется бесконечные возможности для дельцов и предпринимателей. Войти с нуля в уже существующий рынок или отрасль с многолетней историей практически невозможно, а вот если стартап предполагает что-то совершенно новое и обладает ярким конкурентным преимуществом, то при должном подходе и деловой хватке все двери становятся открытыми. Паровой двигатель выигрывает у лошадиной силы, конвейер успешно заменяет ручной труд, а возможности компьютера превосходят человеческий мозг. Впрочем, история Матвея Прага чуть скромнее, но не менее интереснее.
Пранг – фамилия немецкая, точнее прусская. Основателем династии был Готлиб Пранг, работавший на литейном производстве в Санкт-Петербурге. Его обрусевшее имя Богдан отмечено в отчествах трёх сыновей – Ивана Богдановича, Егора Богдановича и Матвея Богдановича. Всё они в итоге оказались на Алтае.
Старший брат Иван Пранг в 1837 году был переведён на алтайские заводы, где сначала работал смотрителем золотых промыслов, потом заведовал лабораториями, помогал управлять Барнаульским сереброплавильным заводом, а потом возглавил аналогичный Павловский завод. Средний брат Егор Пранг начинал горную карьеру на Урале, а потом частично повторил путь Ивана на Алтае и даже преподавал аналитическую химию в Барнаульском окружном училище. Самым младшим в семье был Матвей (его полное немецкое имя – Матиас Иоганн Теодор). О промышленности он поначалу не мечтал, поэтому учился в Санкт-Петербурге на художника.
Старшие братья ближе к середине XIX века уже имели высокие офицерские чины и были уважаемыми чиновниками. Сейчас бы о них сказали, что они пользовались служебным положением, но тогда они просто конвертировали свои связи и навыки в бизнес.
В те времена вся индустрия региона была заточена исключительно под обслуживание плавильных заводов, а о сопутствующей инфраструктуре мало кто думал. Подавляющее большинство населения Алтая так или иначе зависело от работы этих промышленных гигантов, но при этом у людей тоже были свои запросы. Например, ситуация со средствами гигиены, казалось бы такой мелочью, была пущена на самотёк. Пранги решили ухватить за эту ниточку и заработать. Не на мыле, конечно (которое было только поводом), а на сырье – соде.
Поскольку Алтай в ту пору фактически напрямую управлялся из Петербурга, то все основные решения принимал или Кабинет, или сам император. В 1862 году царь разрешил частному капиталу заниматься предпринимательством на своих землях. Но столица ещё определяла – каким видом предпринимательской деятельности можно заниматься, а каким нельзя.
Содовый завод в разрешённых списках не значился, но там было прописано мыловаренное производство. Что не запрещено – то разрешено. Пранги получили одобрение на строительство мыловаренно-содового завода.
Что касается сырья, то Иван и Егор похлопотали и получили право на безакцизную добычу глауберовой соли из Мормышанского озера (сейчас оно находится в Романовском районе Алтайского края). “Налоговые каникулы” длились 10 лет.
Уникальность барнаульского содового завода была в том, что он стал первым подобным предприятием в России. Удивительно, но тогда Россия не имела такого важного в химической отрасли содового производства. В 1865 году завод дал первую продукцию.
В это время младший Матвей Пранг готовился к тому, чтобы подхватить дело своих братьев. Он некоторое время изучал за границей технологию производства соды, а в 1870 году возглавил предприятие. Интересно, что Иван и Егор не подарили завод Матвею, а продали за 14 тыс. рублей в рассрочку. Однако, первая попытка войти в содовый бизнес у бывшего художника закончилась провалом. Безакциозное право на добычу солю имели старшие братья, а за новым собственником акцизное ведомство такого права не признало. Тогда Матвею пришлось вернуть завод Егору Прангу. Только в 1872 году добившись для себя аналогичных привилегий, Матвей Пранг снова возглавил предприятие. Кстати, спустя некоторое время Александр II лично даровал младшему Прагу десятилетнее право на добычу соли.
Ежегодные объемы выпуска соды в 1870-х годов превышали 100 тонн. При этом спрос был невысок. Тогда Матвей Пранг решился на ловкий рекламный ход. Он начал в большом количестве печатать рекламные листки и брошюры, посвящённые способу варки мыла с использованием соды.
Рекламу удалось распространить по городам Сибири и хотя данная технология не была обязательной при производстве мыла, у потребителя сложился своеобразный стереотип (вспомните современный “Ксерокс”). Пошли крупные оптовые заказы, появились торговые представители в соседних городах.
Барнаульскую соду охотно приобретали владельцы стекольных, кожевенных, овчинно-шубных заводов всей Сибири. Объёмы выросли до 400 тонн в год, дорожала сода, а доходы подскочили почти в три раза. Соду выставляли на многих российских выставках. В 1896 году на Всероссийской промышленной выставке в Нижнем Новгороде заводу вручили серебряную медаль с формулировкой – «За превосходное качество вырабатываемой соды, имеющей значение для всей Сибири».
Поначалу техническое обустройство предприятие было довольно низким. Для производства мыла и соды использовались печи и щелочные котлы. В 1880-х годах на заводе был установлен паровой двигатель. Это было ещё одно исключение, сделанное властями для Матвея Пранга. До него на Алтае долгое время существовал запрет на использование технологии частными лицами.
Завод стоял на месте впадения реки Пивоварки в Барнаулку и горожане, принимая во внимание высокое положение фабриканта, дали реке имя – Пранка. Это потом здесь построили пивоваренный завод и ручей вновь сменил название.
В 1890 году Матвей Пранг умер, а его дело продолжила вдова – Юлия Августовна Пранг. Около 15 лет предприятие довольно успешно функционировало, пока было не поглощено конкурентом из Перми – “Березниковским заводом”. Со строительством в начале XX века Транссибирской магистрали, Барнаул оказался на периферии транспортных путей, поэтому проигрывал по логистике другим предприятиям отрасли. Потребностей же внутреннего рынка оказалось недостаточно, чтобы покрывать расходы на содержание завода. Предприятие сначала законсервировали, а потом и вовсе закрыли.
До наших дней заводские постройки времён Пранга не сохранились. Хотя Алтайский край продолжает оставаться единственным производителем природной соды в СНГ, но занимаются этим совсем другие люди.
Фото – А. Старцев и архив редакции
Материалы по теме:
