«Три года в трёх квадратных метрах». Бывший житель Алтая – об испытаниях в корейской тюрьме

Сергей Сафонов был арестован в Южной Корее в 2015 году.Фото: Олег УКЛАДОВ

Наш земляк Сергей Сафонов был арестован в Южной Корее в 2015 году. На судне, которое он фрахтовал как владелец логистической компании, был обнаружен контрабандный груз. Несмотря на то, что договор на груз оформляла корейская компания, нашего соотечественника привлекли как соучастника. В эксклюзивном интервью «Комсомолке» Сергей рассказал о испытаниях, которых ему пришлось пережить в заключении.

Арест

– Первый раз я попал в Южную Корею в начале 2002 года, работая штурманом на судне, которое заходило в эту страну, – вспоминает Сергей. -А через два года меня пригласили на работу в судоходную компанию в Пусане.

В мае 2012 года Сафонов решил отправиться в «самостоятельное плавание» и открыл с двумя партнерами логистическую кампанию по оказанию услуг в перевозке груза в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Компания довольно успешно работала до апреля 2015 года. Именно тогда выяснилось, что один из грузов, перевозимый на зафрахтованном судне с территории Кореи, был контрабандным.

25 апреля 2015 года Сафонов был арестован. Начались долгие судебные заседания

Суд и приговор

– Страшно было то, что ты не понимаешь все, что говорит прокурор, в чем он обвиняет. Да, был переводчик, но в большей степени он был зависим от прокуратуры и поэтому переводил, как я потом понял то, что хотел услышать прокурор, – вспоминает Сергей. – К моим доводам и доказательствам никто не прислушивался.

Вот один из таких эпизодов: судья спрашивает: ««Вы были агентом судов, на которых вывозилась контрабанда?». Мой ответ – «Нет. Посмотрите в документах, там указана корейская компания». Но судья не сделал этого. А по международным правилам и обычаям порта Пусана только агент может ставить судно к причалу и так же подавать документы после окончания погрузки в таможню и на выход судна в рейс. И документы эти про агентов в свободном доступе. Другой эпизод: судья спрашивает у отправителя груза, знает ли тот меня. Продавец посмотрел в мою сторону и сказал, что видит меня в первый раз и никаких документов на свой груз он мне не передавал. Тем не менее, через шесть месяцев я услышал приговор.

Нашего соотечественника приговорили к году и шести месяцам тюремного заключения и штрафу (сумма), который мог быть заменен на три года и три месяца тюремного заключения.

По словам Сергея, он несколько раз подавал апелляции, в деле обнаруживали ошибки, отправляли на доследование, и один раз его даже освобождали, но потом вновь помещали в камеру.

«Коридор»

– Я все время содержался в одиночной камере длиной 2,2 метра, шириной – 1,3 метра – это 2,86 квадратных метра. Высота камеры – около3 метров, плюс был туалет размером метр на метр. Я это называл – коридор. Вот в таком коридоре я пробыл три года и четыре месяца, – вспоминает Сафонов.

Первые три-четыре месяца, по словам корейского узника, он практически не спал:

– Закрывая глаза, я думал о семье и об уголовном деле, все искал какие-то нюансы для оправдания. Но уже через год я понял, что нужно себя как-то успокоить и принять мысль, что придется сидеть, но при этом не сдаваться. После этого я написал расписание на каждый день, чтобы они различались, а то были похожи один на другой как в фильме «День сурка».

Расписание

– В понедельник я с утра читал книгу. Если в первые месяцы, прочитав пару страниц уже и не помнил, что читал пару минут назад, то через год я уже вдумчиво читал, и классика мне нравилась больше, чем детективы. Особенно Достоевский, – рассказывает собеседник.

После обеда у заключенных была прогулка в течение часа, потом зарядка.

– Вечером что-нибудь мастерил, – вспоминает Сергей. – Вторник начинался с Библии.

Заключенный читал ее на английском и переводил. После обеда прогулки и зарядки вновь возвращался к чтению. В среду с утра листал разные журналы. После обеда делал зарядку, вечером опять делал поделки. Четверг начинался с писем к родным (семья через пять месяцев его заключения была вынуждена возвратиться в Россию). В пятницу с утра бывший мореплаватель вновь читал и переводил Библию. Ну а суббота и воскресенье, по словам Сергея, складывались по-разному.

Питание

Питаться в тюрьме, по словам Сафонова, можно было по двум вариантам: корейскому или американскому.

– Местные, конечно, выбирали первый, – вспоминает собеседник. – Там было очень много риса. Я выбрал второй вариант. На завтрак давали два сэндвича из двух кусочков хлеба и жареного яйца и молоко в тетрапаке. На обед были два бургера – это булочка и котлетка плюс крем-суп, временами салат из капусты, сок в тетрапаке, ужин повторял завтрак. Я для разнообразия частенько менял сэндвичи у дневальных на корейскую еду. Кроме того в тюрьме был магазинчик, где можно было что-то купить. На Пасху мы там с россиянином Сергеем умудрились даже покрасить яйца маркером-текстовыделителем и сделать кулич из чокопая.

Главная цель

-Низкий поклон и моим друзьям которые живут в Пусане, они навещали меня, – с благодарностью вспоминает Сафонов.

Сейчас, по его словам, он существует ради одной цели – встречи с семьей, которая ждет его во Владивостоке. Однако бывший узник пока не может выехать из Кореи из-за висящего на нем штрафа, пандемии и других барьеров.

– В тюремном «коридоре» я многое переосмыслил. Да, конечно, я не без греха, как и любой человек, за все надо платить и это было уроком, – честно говорит Сафонов. – Но вера родных в тебя помогала сохранить душевные силы и подпитывала энергией.

ИСТОЧНИК KP.RU