В Барнауле расследуют уголовное дело, в котором фигурирует руководитель «АлтайБизнес-Банка» Михаил Петров. Его бывший партнёр по бизнесу рассказывает, почему он обратился в правоохранительные органы с заявлением о мошенничестве.
Уже неоднократно СМИ рассказывали о ситуации вокруг строительства одного из жилых домов в центре Барнаула. Предприниматели Сергей Шипулин, Андрей Харченко и банкир Михаил Петров создали предприятие, чтобы достроить здание. Однако Петров, считают партнёры, не выполнил своих обязательств, завладел долей, которая оценивается более чем в 50 миллионов рублей, обманным путём. По этому факту возбуждено уголовное дело. О ситуации и нынешнем положении дел рассказывает Сергей Шипулин.
— Сергей Иванович, правоохранительные органы рассматривали заявление, в котором вы просите дать правовую оценку действиям барнаульского банкира Михаила Петрова. Речь идёт о том, как он получил долю в компании «АЖСК» и было ли в этих действиях мошенничество. Уголовное дело было возбуждено — это известно. Но на какой стадии дело сейчас?
— Уголовное дело действительно было возбуждено. Мы с помощью имеющихся у нас доказательств, пытались донести до следствия, что Петров обманным путём завладел третьей частью доли в уставном капитале ООО «АЖСК». Стоимость этой доли эксперты в рамках следствия оценили в 51 миллион рублей. Соответственно, таков объём средств, которыми фактически завладел Петров. Если говорить о том, как сейчас протекает расследование уголовного дела, то почти год по этому поводу опрашивали десятки свидетелей, проводили очные ставки, выемки документов. Эксперты исследовали аудиозаписи наших переговоров, проводили технические, лингвистические и экономические экспертизы. И мы были уверены, что представили исчерпывающие доказательства получения банкиром Петровым доли в ООО «АЖСК» путём обмана.
Однако совсем недавно я получил постановление о прекращении уголовного дела. В нём фактически говорится: следствие, которое на протяжении 11 месяцев работы усматривало в действиях Петрова состав преступления, сейчас его вдруг перестало видеть. Чем это объясняется, мне не понятно. Однозначно, я с этим постановлением не согласен и буду его обжаловать.
— Получается, что следствие кардинально поменяло своё мнение по поводу виновности Петрова? Почему?
— Я могу только говорить о том, что мне сказали адвокаты и следователь, и уже на основе этого делать выводы для будущей жалобы. Мы представили большой массив документации и других материалов, которых должно хватить, чтобы мое заявление о преступлении в отношении моего имущества было удовлетворено.
— Эта история, которая вылилась в уголовное дело, началась несколько лет назад. Как обстоятельства сложились так, что вы стали партнёрами?
— Я как индивидуальный предприниматель строил жилой дом в центре Барнаула, и к 2010 году успел поднять его до шести этажей. Кредиты получал в Сбербанке, всё шло благополучно. Однако по разным причинам банк перестал кредитовать строительные компании: с одной стороны, кризис, с другой — у Сбербанка поменялась политика руководства. Без финансирования стройка встала. На тот момент Сбербанк выдал около 50 миллионов рублей. Я вынужден был искать инвестора, чтобы достроить дом. Тогда и обратился к Михаилу Петрову, который тогда был руководителем Кемеровского филиала «Россельхозбанка», чтобы он предоставил мне кредит в размере 280 миллионов рублей — столько было нужно для завершения строительства. Выдать кредит мне как индивидуальному предпринимателю Шипулину он отказался. В ответ Петров выдвинул требование создать отдельное предприятие, на баланс которого поставят мой недостроенный дом стоимостью 260 миллионов рублей, и в котором третья часть — эксперты оценили её в 51 миллион рублей — достанется ему. Хотя в состав учредителей он не вошёл: номинальным ставленником банкира стал его друг Роман Лукошков. Ещё одним партнёром стал мой знакомый предприниматель Андрей Харченко. Мы договорились так: Харченко обеспечивает общее руководство стройкой и организует завершение проекта, а Петров — предоставляет через «Россельхозбанк» финансирование в размере, достаточном для завершения строительства. Таким образом, Петров как руководитель подразделения банка обещал выдать кредит под залог строящегося дома, без поручительства физических лиц, в обмен на долю — 51 миллион рублей.
— Получается, вы пошли на коммерческий подкуп? Дали ему «откат»?
— Да, действительно, если следовать Уголовному кодексу РФ, то это называется «коммерческим подкупом». Когда стало понятно, что Петров своих обязательств не выполнил, хотя долю получил, а дом мы достроили сами без него, да ещё Петров начал требовать выделить имущество «АЖСК», приходящееся на его долю, я написал заявление в Следственный комитет. В этом заявлении я признался в подкупе, а следователи, проведя проверку, выяснили: Петров, исходя из своих полномочий руководителя филиала, не мог выдать такой большой кредит, тем более — без поручительства. Соответственно, в его действиях усматривается состав мошенничества в особо крупном размере, ведь он ввёл меня в заблуждение и получил долю. Материалы были переданы в систему МВД РФ, где и было возбуждено уголовное дело по статье 159 УК РФ – мошенничество.
— То есть, следствие всё же соглашалось с вами по поводу факта мошенничества?
— Именно так. Сам Петров, конечно же, отрицал перед следствием, что треть от «АЖСК» принадлежит ему. Началась череда абсурдных ситуаций, которых я за всю жизнь не видел. Его ставленник Лукошков, с которым мы за всё время строительства даже не встречались, и Громов, которого по требованию Петрова поставили директором «АЖСК», утверждали о непричастности Петрова к доле. Как доказательство банкир показывал фото со своего дня рождения десятилетней давности, на котором присутствуют Харченко и Лукошков. Петров лгал, будто бы на этом фото отмечается создание «АЖСК». Хотя «АЖСК» было создано в 2011 году. Но в материалах дела были представлены аудиозаписи наших разговоров и другие материалы. Эксперты в рамках уголовного дела путём лингвистической, технический и других экспертиз установили: во-первых, что Петров считает долю своей, а во-вторых, что он требует причитающуюся ему на эту долю имущество «АЖСК».
— Когда причастность Петрова к доле в «АЖСК» доказали, расследование продвинулось?
— После того, как экспертиза была готова, по действиям Петрова и его адвоката стало понятно, что они с ней ознакомились, что незаконно. Банкир резко и кардинально изменил свои показания: начал утверждать, будто долю действительно получил, но взял её за работу по предоставлению кредита. А какую работу, если кредита он не предоставил? И эти новые показания следствие не стало проверять и взяло за основу, будто бы «забыв» про старые и про ложные показания, которые он дал ранее. Между тем, эксперт Министерства Юстиции РФ дал заключение, что Петров получил долю в АЖСК именно за предоставление кредита в «Россельхозбанке». Я не подозревал, что именно нам, а не следствию, придется с такими усилиями опровергать явную ложь и по сути, как говорят в народе, доказывать, что небо все-таки синее.
— Но всё-таки почему такая смена показаний не вызвала подозрений у следствия?
— Возможно, Петров, видя безвыходность сложившейся ситуации для себя, мог прибегнуть к применению административного ресурса для решения проблемы. Он нам с Харченко сам говорил о такой возможности для себя, да и мы знаем, что такая возможность у Петрова как минимум на уровне города Барнаула есть, так как его отец долгое время занимает высокие должности в администрации города.
— Если вернуться к тому, как складывалось ваше «партнёрство»: вы говорили, что деньги от Петрова всё же однажды поступили.
— В свои заслуги Петров засчитывает передачу в «АЖСК» 45 миллионов рублей в качестве инвестирования — он через фирму своей жены приобрёл в доме, который мы строили, офисные помещения площадью 1000 квадратных метров. Причём купил их по чрезвычайно низкой цене: рыночная стоимость квадратного метра такой недвижимости составляет 70 тысяч рублей, а банкир со скандалом настоял на покупке за 45 тысяч, шантажируя непредоставлением кредита. О том, что это обычная купля-продажа, а никакое не инвестирование, и тем более не вклад за получение доли в предприятии, он перед следствием сознательно умалчивал. Арбитражный суд, кстати, подтвердил, что инвестицией это считать нельзя — это договор купли-продажи. Абсурдная ведь ситуация? Если следовать логике Петрова, то я должен был давать долю в предприятии каждому, кто купит у меня жильё или офисные помещения.
В итоге Петров мошенническим путём получил третью часть предприятия, которую эксперты оценили в 51 миллион рублей. Кроме того, поставил «своего» директора Громова — возможно, чтобы захватить полный контроль над «АЖСК», и ещё «отжал» 1000 квадратных метров офисных помещений по существенно заниженной цене.
— Нужный на достройку дома кредит вам всё же удалось получить?
— В конечном итоге кредит в необходимом размере на достройку дома, предоставил «Сибсоцбанк». Мой партнёр Андрей Харченко давно работает с этим банком и всегда выполнял перед ним свои обязательства. Однако и здесь Петров умудрился исказить истину: он начал доказывать следствию, что якобы именно он поспособствовал выдаче кредита в «Сибсоцбанке», так как он имеет долю в этом банке в размере 0,03%. Но разве может повлиять на выдачу кредита участник с такой долей? Если снова развивать тему: получается, я должен был раздать каждому из акционеров «Сибсоцбанка» по доле в «АЖСК» за этот кредит? А следствие этому абсурду поверило, без какой-либо проверки показаний Петрова. Руководство банка, кстати, подтвердило следствию, что к одобрению и выдаче кредита Петров отношения не имел. Кроме того, мы погасили кредит и выплатили «Сибсоцбанку» одних только процентов по кредиту 70 миллионов рублей! Какие могут быть ещё обязательства перед кем-то?
И это ещё не всё. Петров выдавал за свой вклад в строительство дома даже то, что его банк — сейчас он возглавляет «АлтайБизнес-Банк» — оформил несколько ипотечных кредитов покупателям квартир в нашем доме! Но ведь клиентов приводили риэлторы, которым «АЖСК» платила комиссию. Банк лишь выступил оператором агентства по ипотечному кредитованию по выдаче денежных средств и получал за это свою комиссию с покупателей. И вообще, таких кредитов «АлтайБизнес-Банк» выдал не больше трёх. А квартир в доме — 132. В общем, абсурд, да и только.
— Однако дом вы в итоге всё же достроили.
— Смогли и достроить, и успешно ввести в эксплуатацию, и в него уже заселились довольные жильцы. Это всё мы сделали фактически вдвоём. Банкир даже не вносил платёж за создание ООО «АЖСК». Конечно то, что Петров не выполнил своих обязательств, обманывал нас, немного испортило наши ожидания от реализации проекта. Но мы будем работать, так как пыл банкира завладеть чужим имуществом не угасает. Он обещал, и это есть на аудиозаписи, подключить все имеющиеся у него ресурсы для разрешения ситуации в свою пользу. И он эту угрозу попытался реализовать через надуманные иски в арбитраже и незаконное возбуждение уголовных дел в отношении участников «АЖСК». Не знаю, возможно, и сейчас прекращение расследования уголовного дела в отношении Петрова — это тот самый подключенный Петровым «административный ресурс», а может, и обыкновенная коррупция.
— Что собираетесь предпринимать дальше?
— Будем продолжать отстаивать свою правоту, бороться за правду. Посудите сами: отдал бы я часть своего имущества человеку, который не внесёт вклада в общее дело? Разве отдают акционерам банков за выдачу кредитов, помимо суммы кредита и процентов, дополнительно долю в предприятии? Разве человека, который покупает у тебя твою собственность, берут ещё и в партнёры? Как советуют адвокаты, с учетом практики и объективной неблагоприятной ситуации с кадровым составом в низшем звене правоохранительной системы Барнаула, правды следует искать в Прокуратуре Алтайского края. Только она может компетентно, полно и всесторонне разобраться в сложившейся ситуации. Ведь нам удалось отстоять в Арбитражном суде практически все свои позиции. Думаю, что правда восторжествует и в уголовном деле.
Материалы по теме:
