Запрет на выдачу ветсправок на мясо скота, забитого у хозяина во дворе, а не на бойне, собрал небывалое за последние месяцы количество негатива в соцсетях. После вмешательства различных сил день «Х» перенесли с 1 октября на 10 ноября, но проблем это не решило. Борьбу с подворным забоем скота власти страны ведут уже больше 20 лет.
Картина Питера Брейгеля-младшего. fineartamerica.com
«Ну это прям диверсия»… «Будем обогащать медведевский „Мираторг“ — это первые комментарии по теме на одной из страничек в соцсети „ВКонтакте“. Удивляться таким резкостям не приходится. Осень — время, когда массово режут скот и продают мясо.
„Ребятишек надо одеть-обуть к зиме“, — объясняет altapress.ru Алексей Кобяков, депутат Тугозвоновского сельсовета (Шипуновский район). „А дрова, а уголь купить? А корм животным?“ — возмущается еще один подписчик той же странички.
Женщина из Алейского района раздосадована: она вынуждена была все продать до 1 октября, потому что в деревне „нет, блин, убойного пункта“. „Еще и закупочная цена упала“, — сообщает она.
Вообще-то, случилось то, о чем власти края предупреждали. С 1 октября 2021 года ветслужба перестала выдавать сопроводительные документы на мясо скота, забитого вне убойных пунктов — на подворье.
А нет справок — нет торговли на рынке или где-то еще. Затем запрет перенесли на 10 ноября, но суть не изменилась.
Согласно этим правилам, убой скота на подворье частнику разрешается лишь для личного употребления, но не на реализацию.
О том, что подворный забой скота будет запрещен, управление ветеринарии проинформировало еще 1,5 года назад, сообщил представитель ведомства журналистам Amic.ru. В 2021 году об этом рассказали сайты всех, наверное, районных администраций.
Однако некоторые (как, например, в Алтайском районе) проявили любопытную „дипломатичность“ — проинформировали только после выборов. И аккурат накануне вступления в силу запрета — 23 сентября.
Ссылались районы, как правило, на решение № 1 межведомственной чрезвычайной противоэпизоотической комиссии Алтайского края от 3 марта (оно не опубликовано на официальном портале правовой информации).
Комиссия потребовала не позднее 1 октября „принять исчерпывающие меры по исключению случаев оформления ветеринарных сопроводительных документов на мясо, полученное вне боенских предприятий, с целью его реализации на рынки, предприятия общепита, торговли и т. д“.
Депутат и глава аграрного комитета АКЗС Сергей Серов утверждает: соответствующий приказ Минсельхоза России (он не упоминает, какой именно) вышел в 2020 году, а требование забоя скота только на спецплощадках определяет регламент Таможенного союза „О безопасности пищевой продукции“. Он утвержден с десяток лет назад.
Эти ограничения вводятся для соблюдения санитарных норм и недопущения распространения африканской чумы и ящура. Если мы не выполним условия Таможенного союза, то получим запрет на вывоз мяса из региона, что чревато различными негативными последствиями, — считает Серов.
Между тем, до недавнего времени правила забоя скота определяли советские ветеринарно-санитарные правила — от 1971 года. Они, по некоторым сведения, были отменены только в 2020 году.
Правда, эти правила тоже подворный забой не поощряли и обязывали везти скот на убойные пункты. Но подход к владельцам ЛПХ был все же более уважительный и щадящий.
Так, разрешалось колоть домашнюю скотину на месте, если бойни закрывались (скажем, на ремонт) и если скот невозможно было доставить, а также — в удаленных от пунктов убоя селах. Список таких сел утверждали райисполкомы по представлению ветслужб.
Но сейчас запрет, который может вступить в силу 10 ноября, будет распространяться на весь регион, без исключения. Независимо от того, есть в селе убойный пункт или нет, работает он или закрыт.
Культуру надо формировать постепенно, прививать ее. А решили одни росчерком пера всех заставить. Зарабатывать будут посредники, мясо подорожает, на убойных пунктах будут справки на мясо продавать, — комментирует Алексей Дуров, глава Солнечного сельсовета Первомайского района.
Негативно о новых правилах отозвались, конечно, не все. Светлана Власенко, глава Белоглазовского сельсовета (Шипуновский район), говорит, что в их селе процесс забоя неплохо организован, и она воспринимает требование нормально.
Забойщикам звонишь, они приехали, забрали скотинку, забили, мы поехали, деньги получили и все. Это очень удобно. У нас в районе где-то 5−6 боен. Приторговывают мясом не все жители, а себе поросеночка — это ж и самим можно», — говорит она.
Однако, по данным Сергея Серова, в семи районах края убойных пунктов нет. То есть нет вообще — в Зональном, Мамонтовском, Панкрушихинском, Тогульском, Шелаболихинском, Усть-Пристанском и Усть-Калманском районах.
А вот госканал «Катунь24″ приводит сведения управления по ветеринарии, согласно которым в крае всего около 80 предприятий, которые готовы принимать частный скот на убой и выдавать мясо. И есть они лишь в половине муниципалитетов региона. На отдельных территориях до ближайшего убойного пункта — 150, а то и 200 километров.
Скот надо привезти, мясо надо увезти, бабушка-дедушка — ну как они могут это сделать? Эта мера окончательно уничтожит ЛПХ и малое предпринимательство, — комментирует Алексей Дуров.
О масштабе проблемы говорят такие цифры: более 40% скота и птицы на убой дают хозяйства населения края (данные алтайпищепрома за 2019 год). Это сотни тысяч голов сельхозживотных, для убоя которых надо в срочном порядке строить бойни.
В управлении ветеринарии сообщили, что в ноябре 2020 года главам районов были направлены письма за подписью вице-губернатора — дескать, надо в кратчайшие сроки организовать спецплощадки для убоя. Был ли результат, пока неясно. Сергей Серов заверяет, что в ряде районов, где еще нет этих площадок, они в ближайшее время откроются.
И все же, судя по словам других собеседников, вопрос упирается как минимум в деньги.
Анатолий Вытоптов говорит, что в 2020 году постройка простого убойного пункта обошлась бы в 20−22 млн рублей — подсчеты сделали его коллеги-аграрии. Сейчас, с учетом роста цен на металл и стройматериалы, — бюджет такого инвестпроекта ближе к 30 млн.
В управлении ветеринарии, впрочем, говорят, что можно строить площадки, которые не требуют больших затрат. Однако Вытоптов считает, что одной бойни на район мало, расстояния между селами у нас большие.
Алексей Дуров, который в более молодые годы занимался бизнесом, вспоминает, что в свое время построил в Бобровке убойный пункт. Сам он машины за скотиной не отправлял, так как гарантированного объема не было, а население скот не везло.
Это как надо заинтересовать человека, чтобы он из далекого села привез скот в Бобровку, забил, увез мясо домой и соседям продал… Свою бойню я давно продал вместе с землей, так как ни одной головы скота на ней не было забито», — рассуждает Дуров.
Впрочем, нынешнее требование играет на руку убойным пунктам, признает собеседник.
Попытки государства «изжить» подворный забой скота, предпринимаются уже больше 20 лет. Так, Минсельхоз России запретил это дело еще в 1999 году, издав приказ № 45 «Об усилении контроля за внутрихозяйственным убоем скота». То есть принципиальное решение принято на федеральном уровне — а вот за его реализацию отвечали в регионах.
Но в первое время успехов чиновники не достигали — похоже, просто не проявляли настойчивость. Частников не трогали — и, кажется, понятно, почему. В 2000-х убойные пункты чаще закрывались, чем открывались, а колхозы разорялись — людям некуда было везти скот и негде было зарабатывать на жизнь, кроме как в ЛПХ.
Власти регионов стали настойчивее после утверждения техрегламентов Таможенного союза и разработки Минсельхозом России внутренних документов — например, требований к убойным пунктам. С 2014 года запрет на подворный забой вводили то в одном, то в другом регионе, нередко — со скандалами.
Характерно, что строительство убойных цехов в нашей рыночной экономике иной раз происходило из-под палки. Очевидно, это не тот бизнес, где затраты быстро окупаются. К примеру, в Тюменской области фермер-животновод добивался этого 2,5 года — через Путина, губернатора и областную прокуратуру. Строил его сельхозкооператив.
Пока мы ждали бойню, скота в подворьях почти не осталось: большую часть распродали”, — рассказал изданию 72.ru тюменский фермер Шаймерден Мектипбаев.
Этого же, в общем-то, опасается и Анатолий Вытоптов, да и не он один.
Если ввести запрет 10 ноября — все поголовно побегут резать скот. А ведь ни чушка, ни коровка за один день не вырастают. Получим такой результат, что за голову схватимся. Нужно вводить определенные правила, определенные ограничения, чтобы самосохраниться. Но к этому надо идти поступательно”, — говорит депутат.
Алексей Дуров считает, что запретами тут ничего не решить: будет выгодно — будут строить убойные цеха, а владельцы ЛПХ повезут скот.
Алтайский бизнес-омбудсмен Андрей Осипов попросил губернатора отложить запрет до конца 2022 года. Сергей Войтюк, руководитель регионального исполкома отделения Общероссийского народного фронта, предложил вернуться к вопросу после того, как появится необходимое количество доступных площадок для убоя.
В правительстве края свое решение пока не озвучили.
Ювелирная мастерская «NewServiceSystems», расположенная в городе Барнаул, предлагает широкий спектр услуг по ремонту и восстановлению…
Все мы хотим проснуться первого января в отличном настроении, но при этом не можем обойтись…
Это районная библиотека и Центр культуры и досуга. Что изменится после масштабных ремонтов? vesti22.tv
Итоги телевизионного года в действии – самые результативные сюжеты 2023-го. vesti22.tv
Что предлагают продавцы, и как безопасно встретить 2024 год? vesti22.tv
Журналисты программы «Вести Алтай» поздравляют жителей края с наступающим Новым годом. Спасибо, что в 2023-м…