Количество выданных новосибирскими микрофинансовыми организациями россиянам
онлайн-займов в прошлом году выросло на треть, а объем — на 41%.
Каковы ожидания от текущего года и почему новосибирские МФО развивают рынки Испании и Мексики, — в интервью с генеральным директором микрофинансовой компании «Джой мани» Максимом Пащенко.
JoyMoney — это сервис онлайн-займов с автоматическим скоринговым процессом, работающий в России и за рубежом. JoyMoney входит в реестр Банка России в статусе МФК. В 2020 году компания увеличила оборот в 2 раза.
— Как, по вашим ощущениям, рынок микрофинансовых организаций (МФО) пережил пандемию, что принесет этот год?
— Пандемия стала катализатором рынка, и это логично: онлайн-МФО не нужно было перестраиваться. Онлайн-займы оказались востребованы для большого количества людей. И это уникальное сочетание продукта и готового сервиса позволило многим игрокам рынка укрепить свои позиции.
Крупные игроки наращивают кредитные портфели.
www.adv.rbc.ru
Потенциал роста в 2021 году в онлайн-МФО сохраняется за счет роста среднего чека и числа заемщиков.
Банковские условия все больше ужесточаются: снижение предела долговой нагрузки повлияло на кредитный портфель. В итоге пошел переток клиентской базы из банков в МФО. Позитивно сказалась на отношении заемщиков и политика регулятора: снижена ставка, корректнее стал работать коллекшн. Люди стали пользоваться услугами онлайн-МФО активнее.
Читайте на РБК Pro
Рэй Далио — РБК Pro: «США движутся в сторону быстрого упадка»
Какие новые форматы запускают Ozon и Wildberries
Абьюз на работе. Как выйти из ситуации без ущерба для себя
Филипп Делорм — РБК Pro: «Рынок перейдет на электромобили к 2030 году»
— Клиент перешел из банка в МФО, есть ли обратный переток?
— Есть. При первом обращении за займом человеку сразу не дадут большую сумму. Мы выращиваем клиента, и даем ему все лучшие условия и большие суммы. Обратный переток тоже есть: при восстановлении кредитной истории заемщик подходит и под критерии банков. Есть люди, которые кредитуются и в банке, и в МФО. Важно понимать, что банковский кредит и онлайн-заём МФО — это разные истории.
— Недавно игроки рынка обращались к регулятору с просьбой повысить нижнюю планку, при которой МФО обязаны проводить расчет ПДН. Если это решение будет принято, это повысит маржинальность бизнеса?
— Это окажет влияние скорее на МФО, который испытывают проблемы в нормативах капитала. Действительно, от представителей сферы высказывалось пожелание повысить планку, ниже которой у МФО появляется право не рассчитывать ПДН. Сейчас это 10 тыс. руб., предлагается 30 тыс. руб. Что касается JoyMoney, мы это право не используем, оцениваем каждый заем.
— Просроченные долговые обязательства, динамика Npl 90+ (просроченные кредиты). Как вы оцениваете динамику этого показателя?
— Значительного роста просрочки нет, особенно при росте NPL90+. Но стоит заметить, что при росте выдач надо ждать и некоторого роста сумм долга в абсолютном значении, тем более при сложной ситуации в экономике страны. JoyMoney делает ставку на судебное взыскание, оптимизируя бизнес-процессы и добиваясь снижения затрат на взыскание долга.
— Центробанк сообщал, что на конец года уровень просроченной задолженности 90+ составил 28%. Какое значение этого показателя считается нормальным?
— У нас после судебной работы этот показатель примерно равен 8%. Показатели под 30% дефолтной задолженности не вынесет ни одна бизнес-модель рентабельного бизнеса.
— Был ли рост интернет-мошенничеств в пандемию, попыток нелигитимно получить заём?
— Да, был некоторый рост числа таких случаев. Плюс опять же это связано с общим ростом онлайн-кредитования.
— Когда МФО фиксирует попытку, которую расценивает, как мошенническую, что происходит дальше?
— Заносим в черный список, иногда меняемся такими с другими участниками рынка. Это сложный вопрос. Мошенник — это не придуманный человек с придуманным паспортом. Это заём, взятый на чужие паспортные данные. Есть пострадавший, на имя которого оформили кредит и есть злоумышленник. При этом бывают ситуации, когда использование чужих паспортных данных происходит в пределах одной семьи. Скажем, муж взял заём на имя жены и по ее документам. В первый раз она была согласна, а во второй раз стала несогласна и заявила об этом. Муж — мошенник? Или сначала не был мошенником, а потом им стал?
— Обращаетесь ли в полицию?
— Если получаем заявление, обращаемся в госорганы: МВД и Управление экономической безопасности, там заводят уголовное дело. После их заключения мы можем снять с баланса договор и списать сумму.
— Злоумышленников находят?
— Если это не семейные дела, то чаще, к сожалению, нет.
— Есть ли приметы у подобных действий?
— Запросы с одних и тех же IP-адресов, одинаковые номера карт, паспорта одного и того же региона.
Обычно сначала мошенники «щупают» систему, берут немного, потом идет волна. Плюс, если похищают паспортные данные, то сразу крадут реестр данных.
Когда андифрод подсвечивает подозрительных заемщиков, мы подключаем дополнительные уровни проверок.
— В прошлом году мы видели отток инвесторов с банковских депозитов. Какие вы видите перспективы здесь?
— Мы активно не развиваем привлечение, есть, конечно, база своих инвесторов, которые с нами давно. Думаю, в ближайшее время стоит ожидать развития российских краудфандинговых платформ, сегмент P2P. ЦБ выдал небольшое количество лицензий. Обычно на них суммы инвестиций небольшие: выбирается тариф, вклад, на другом конце цепочки могут быть строители, МФО, производители. Инвестировать можно как в один продукт, так и распределять сумму на нескольких кредиторов. Диверсификация рисков — это рыночный механизм защиты инвестиций.
Платформы онлайн-кредитования (краудлендинговые, p2b-платформы), через которые малый и средний бизнес привлекает займы, в том числе от населения, а люди могут таким образом инвестировать свободные деньги.
JoyMoney входит в международный финтех-холдинг IT Smart Finance. Штаб-квартира компании находится в Барселоне, есть представительства в Москве и Новосибирске. Наша команда разработала не только сервис по скорингу и андеррайтингу для анализа платежеспособности клиентов, но и краудфандинговую P2P платформу Nibble.finance. Она рассчитана на европейских инвесторов. Площадка была запущена не в самое лучшее время, в начале 2020 года. За год площадка привлекла €600 тыс., сумма инвестиций — от €10.
— Какие отличия вы видите в парадигме поведения розничных инвесторов в России и за рубежом?
— Во-первых, это степень доверия инвестора к финансовому продукту. В целом наши люди отстают с точки зрения финансовой грамотности, что вызывает сложности в запуске таких платформ на уровне привлечения инвесторов. Их надо обучать, объяснять, показывать степень вероятности наступления рисков.
Я, как предприниматель, должен оценить, насколько мне в целом выгодно с этими инвесторами работать.
Цена розничного инвестора для бизнеса в Европе гораздо ниже, в России привлечение дорогое и инвестиционный билет низкий.
— Как отличаются портреты инвесторов в России и в Европе?
— Европейские инвесторы — люди в возрасте 25-40 лет, они имеют стабильный доход и определенные накопления, которые могли бы быть использованы как инвестиции. Это не профильные инвесторы, это исследователи, молодые люди, которые достигли определенного уровня и экспериментируют.
Наши инвесторы — они более зрелые. У них или хорошая должность, или свой бизнес, они имеют существенные накопления и несколько источников инвестиций. Они перекладывают средства из одного источника в другой. В пандемию инвестиции в МФО конкурировали с вложениями в недвижимость. Потом люди поняли, что ничего страшного не произошло, и вернулись обратно к нам.
По закону, инвестировать в МФО можно лишь от 1.5 млн руб. Этот порог был введен регулятором для отсечения неопытных, начинающих инвесторов, которые сами не смогут оценить рыночные риски инвестиций. Инвестиции в МФО не участвуют в государственной программе обязательного страхования вкладов.
— Российские МФО находят привлекательными рынки других стран. Как оценивается перспективность страны с точки зрения рынка микрокредитов?
— У нас есть подразделение в Испании, мы там успешно работаем. Испания — ворота в Латинскую Америку. Если у тебя есть предприятие в Испании, ты можешь открывать в Латинской Америке не самостоятельную компанию, а филиал, это удобнее. Если говорить об экспансии, это решение принимается по совокупности многих факторов — доступность и проникновение интернета, активность использования гаджетов и платежных сервисов, скоринг, наличие кредитных бюро, регуляторной базы, общий уровень жизни.
Перспективен выход в Мексику: там выше процентная ставка, огромный потенциальный рынок. Привлекательна Бразилия.
— Почему, скажем, не Китай?
— В Китае все сложно, работают законодательные заградительные меры. Есть и другая история, как в Узбекистане. Регуляторика лояльная, зарабатывать можно. Но вряд ли пустят, а если и пустят, то заработанное в Узбекистане из страны не выпустят. Ряд стран — это некие анклавы. Также риски добавляют сложности нынешней экономической, политической и эпидемиологической ситуации.
— Как вы решаете проблему с персоналом?
— Большая часть нашей команды находится в Новосибирске. Здесь работают IT-специалисты, происходят взаимодействия с европейским офисом.
Сейчас мы активно развиваем IT-отдел. Специалисты в этой сфере очень востребованы и найти профессионалов бывает непросто. Конкурентная зарплата и уютный офис есть практически в каждой компании. Поэтому мы привлекаем сотрудников не только этим. Для IT важно, чтобы задача, над которой ты будешь работать, вдохновляла, была возможность внедрять свои инициативы, учиться новому. У нас все это есть: межнациональные проекты, нетривиальные задачи и решения.