Сначала на Красноармейском проспекте в стекло и пластик оделось старое здание издательства «Алтай». Потом преобразилась площадь перед ним. Теперь рекордными темпами идет строительство жилого комплекса «Плаза». Чего еще ждать горожанам? Об этом и многом другом мы спросили Валида Газиева, организатор всех этих перемен, на Завтраке с «Капиталистом» в гостеприимном ресторане «Волна»…
– Вы помните, как заработали первые деньги?
– Я вырос в деревне. Нас было восемь детей. Моложе меня сестра и брат, остальные старше. Работы в селе хватает. Но все делали на энтузиазме – о зарабатывании денег речь тогда даже не шла.
– Восемь братьев и сестер – это сколько же у вас племянников?
– Старший брат и старшая сестра уже умерли. Но племянников и правда много. На последней по времени нашей общей фотографии 52 племянника…
Школа в вашей жизни сыграла большую роль?
– Пятьдесят процентов воспитания – это родители, а еще пятьдесят – это общество. Школа в моей жизни сыграла большую роль. У нас был преподаватель по русскому языку и литературе Салавдин Вилкуев, он умер лет семь назад. На его уроке, если в класс залетала мух, ее было слышно. Так его слушали, что муха нам мешала. Уважение к учителям было не такое, как сегодня. Да и вообще, на Кавказе уважение к старшим впитывается с молоком матери.
– А как попали на Алтай?
– После института. У меня в Новичихе работал старший брат. Тогда же все чеченцы ездили на шабашки…
– Чеченцы, армяне…
– Весь Кавказ был на шабашке. И я приехал к нему в Новичиху.
– А что вы закончили?
– Политехнический институт в Хабаровске, специальность «Производство и ремонт автомобилей». Мы проходили практику на ГАЗе, все думали, что будем инженерами, мечтали работать на крупном производстве – ГАЗ, ВАЗ, КАМАЗ, перспектива была. Мы все видели себя на заводе или на станции техобслуживания.
– Вы видели себя на автозаводе?
– Честно скажу – видел себя как минимум в ранге главного инженера на автозаводе. Профессия была выбрана потому, что с детства была тяга к технике, транспорту, и до сих пор есть.
– А в машине любите копаться?
– Сегодня не те автомобили, чтобы в них копаться. А когда ездил на советских машинах, сам ремонтировал. Что в двигателе творится, я представление имею.
В детстве, когда спрашивали, кем хочу стать, я видел себя на большой машине в дороге – дальнобойщиком. Сейчас, когда еду с кем-то, вижу фуру и говорю: «Вот моя мечта». Когда за границей бываешь, они же там вообще блестят – одно удовольствие на таких машинах ездить.
– Нет мысли в какой-нибудь отпуск поехать как дальнобойщик куда-нибудь?
– Уже, наверное, нет. Когда мы в отпуск ездили из Барнаула на машинах домой, в Грозный, нам пять тысяч километров казались пустяком. А с возрастом уже и тысяча километров – дальняя дорога.
– Вы закончили вуз, приехали сюда, работали в Новичихе, а потом?
– Начались новые правила игры. Новая экономика.
– Вы быстро усвоили эти правила? Нашли в себе внутреннюю готовность?
– Честно сказать, на первоначальном этапе я был не готов. Для всех был шок.
– Но я с удивлением наблюдал, что некоторые люди как будто для этого родились…
– Я не был готов к этой ситуации. И какое-то время даже не представлял, что такая жизнь и будет теперь. А кто-то да, приспособился сразу, как будто этого дня ждали.
– С чего начался ваш бизнес?
– Я был одним из учредителей компании, которая торговала в крае нефтепродуктами. Сначала оптом, а потом стал переходить в розницу. Одна из первых частных заправок в крае была моя – это при въезде в Павловск, где «Запорожец» стоит. Я ее строил в девяностые годы.
А потом, на фоне дефицита ГСМ, из-за которого у хозяйств были проблемы с подготовкой к посевной, уборочной, стал кредитовать хозяйства под будущий урожай.
– Как сложно было в те времена открыть АЗС?
– На тот момент многие вопросы – отвод земли и т.п. – были легче, чем сейчас. Особых проблем при оформлении не было.
– Эта заправка возле Павловска с «Запорожцем» – она до сих пор ваша?
– Я ее продал. На этом рынке стали появляться более серьезные игроки. Я понимал, что надо иметь целую сеть. Но я для себя видел развитие сети потихоньку, а тут пришли те, кто стал массово строить АЗС. Было понятно, что с ними конкурировать невозможно.
– В какой бизнес ушли после нефтепродуктов?
– В Шипуново мы взяли 37 процентов акций Шипуновского элеватора, и несколько лет финансировали сельское хозяйство: весной и осенью давали ГСМ под урожай – 30 миллионов рублей на посевную и 30 миллионов на уборочную. Пять-шесть лет так работали.
– А когда переехали в Барнаул?
– Еще из Новичихи, в 1991 году.
– Элеватором в Шипуново управляли из Барнаула?
– Нет. Я в Барнауле бывал только по выходным. В Шипуново было жилье.
– Ваш бизнес сейчас – это издательско-полиграфическое предприятие «Алтай», офисный центр «Плаза» и одновременно строительство жилого комплекса «Плаза». Как это все сложилось?
– У меня было и есть здание на Комсомольском, 120, где я занимался сдачей помещений в аренду. Когда стало известно, что акции ИПП «Алтай» будут продавать, я рассматривал это здание как бизнес-центр. В «свечке» хотел сделать гостиницу, по правому крылу сделать пресс-центр, а слева, где сейчас «Магис», офисные помещения. Такая была идея изначально. Что такое типография, я представления не имел и в своем бизнесе я ее не рассматривал. Тем более, при нынешней конкуренции на этом рынке… Меня производство не интересовало, я видел, что я там буду делать – красивая гостиница, пресс-центр, офисный центр. Здесь я понимал, что и как делать.
Когда я прилетел после аукциона из Москвы в Барнаул, посмотрел состояние предприятия, восторга было очень мало. До этого я ни разу на этом предприятии не был.
– А почему вы не стали выселять ни типографию, ни газеты?
– Я могу привести пример. Когда работал в Шипуново, на элеваторе у меня работало около 220 человек. У меня был контрольный пакет, а 10 процентов акций имела всем известная компания «Разгуляй». По их требованию мы в год проводили по четыре внеочередных собрания с одним вопросом – о досрочном прекращении полномочий генерального директора. Гендиректор там был от государства, и я всегда поддерживал эту кандидатуру. Я прекрасно понимал, для чего это делается. Ребятам из «Разгуляя» надо было поставить своего. Пять лет мы бились, но потом меня пригласили и предложили продать акции «Разгуляю». Я примерно понимал, с какого уровня идет это предложение. И акции продал. Когда эти ребята пришли на элеватор, они в течение первой недели сократили половину работников. Последний штат был 15-17 человек, а потом года три элеватор был просто на замке. И сегодня он разваливается, если уже не развалился.
Я всегда болезненно переношу сокращения людей. И когда приехал сюда, прошел по цехам ИПП… Там тогда тоже было около 200 человек. Оборудование – просто металлолом. Предприятие работало в три смены при СССР. Столько лет это нещадно эксплуатировалось, и ничего в предприятие не вкладывалось. Кроме убытков, это производство ничего дать не могло. Государство ведь не просто так продало акции – оно избавлялось от таких неперспективных производств.
У меня была диллема: или идти по моему плану, или переосмыслить его.
– И вы решили переосмыслить?
– У меня никогда рука не поднимется на массовые сокращения и на закрытие предприятия.
– То есть, ломать вы не любите?
– Никогда не делал этого. Хотя многие до сих пор не могут понять, зачем я зацепился за этот рынок. В ИПП есть люди, которые работали на предприятии 30 лет, 35 лет, 40 лет. Я не могу сказать, что они ходят на работу не ради денег, но я знаю, что в связке «деньги и родное предприятие» предприятие для них на первом плане, я в этом уверен.
Да, про меня говорили, что я собрался людей выгнать, производство закрыть. Но я месяц вникал – что надо сделать, чтобы реанимировать предприятие и дальше заниматься этим производством. Предложения, обсуждения… Стало понятно, что если полностью обновить парк машин и оборудования, то можно заниматься этим бизнесом. И после этого я принял решение инвестировать в этот бизнес.
– Насколько пришлось обновить оборудование в ИПП?
– Весь парк новый. Старого ничего нет. Около 100 тонн металлолома мы вывезли. Там были машины 1939, 1945, 1950-х годов.
– Надо было что-то для музея оставить.
– Кое-что из старого оборудования я оставил. Хочу сделать музей типографских машин. Красиво сделаем. Все, что достойное, мы сохраним. Печатные машины, набор, шрифты. Там очень много интересного.
– Вам пришлось вникать в полиграфическое производство в какой-то степени?
– Еще год, и я стану профессиональным полиграфистом (смеется). Первоначально я не понимал даже слова, о чем говорят люди. А сейчас я уже могу даже небольшие консультации давать.
Я ни разу до этого не был на таком производстве, только по телевизору видел, как газеты печатаются. Но если не стесняешься спрашивать, а я никогда не стеснялся спрашивать… Я говорил: «Я не полиграфист, но если буду интересоваться, вы объясняйте».
К сожалению, из-за моей непрофессионализма мы допустили просчет в формировании парка машин. Сегодня я бы сформировал парк совсем по-другому. Оборудование взято с максимальными скоростями, а для загрузки таких машин такое предприятие в крае должно быть одно. Сегодня что газетная печать, что листовая печать работают на маленьких скоростях. То есть, резервы у нас еще большие.
– А потребности рынка снизились за последние годы?
– С каждым годом у нас идет прирост заказчиков. Но уменьшается тиражность. Редакции газет и журналов сокращают свои тиражи по разным причинам. Вдобавок, этот рынок растащен по нескольким типографиям.
– Сколько составили инвестиции в ИПП «Алтай»?
– 160 млн рублей – приобретение акций. 4 миллиона 200 тысяч долларов – оборудование. Все ремонтные работы, фасады – около 400 млн. Меня нельзя к стройке допускать, я все делаю дорого (смеется).
– Это были заемные средства?
– И кредитные, и личные.
– Недавно в Барнауле подвели итоги конкурса лучших предприятий. Первое место в сфере услуг эксперты присудили открытому акционерному обществу «Издательско-полиграфическое предприятие «Алтай». То есть, вам удалось выправить ситуацию?
– В 2013 году выручка ИПП составила 94 миллиона рублей. В 2014 – 108 миллионов, 2015-м – 111 миллионов, и в этом году я поставил задачу поднять выручку до 120 млн. Рост выручки – это рост налоговых отчислений, повышение зарплат. Мы развиваемся. Но надо новые проекты заводить на ИПП, создавать новые рабочие места, покупать под это новое оборудование…
– Когда несколько лет назад публиковались рендеры с изображением ИПП «Алтай» после реконструкции, там справа от здания были три башни. На этом месте сейчас возводится жилой комплекс «Плаза» и он выглядит иначе…
– На этом месте и предполагался жилой комплекс, ничего другого. Была идея расселить этот небольшой квартал, построить жилой комплекс, чтобы сделать этот квартал более привлекательным. Когда мы пришли к необходимости делать проект, мне посоветовали обратиться к архитектору Владимиру Золотову, автору проекта дома на улице Партизанская, 31 (дом «Три богатыря» или «Купола» – прим. «Капиталист»). Только сказали, что будет с ним тяжело – человек своенравный, за внешний вид города бьется, тяп-ляп не работает. Я принес свой эскиз, спросил – как быть? Через месяц он сказал: «Ты видишь вот так, а я вот так». И дом в нынешнем виде – это его решение. Хотя он учел мои пожелания.
– Этот дом все растет и растет. Сколько этажей в нем будет в конце концов?
– Будет 14 этажей. 15-й этаж технический, сейчас строители уже начали его заливать, и эксплуатируемая крыша. Есть проектное решение – дополнительное усиление крыши. Я хочу сделать на крыше зеленую зону, кафешки, если жильцы не будут против.
– Так это же для них.
– Но мы же понимаем – двадцать человек согласится, а один будет везде писать…
– Какие еще интересные решения в этом доме?
– Мы сделали двухэтажную парковку под всем домом. И строители, и проектировщики говорили, что это удорожание. Но я пошел на это. Если 220 миллионов рублей смета самой коробки, то 67 миллионов из этих денег ушло «в землю». Подземные парковки потому и не делают в Барнауле, что это дорогое удовольствие.
– Говорят, что в том районе грунтовые воды стоят близко к поверхности…
– Инженерное решение есть. Мы залили плиту выше на 35-40 сантиметров над максимальным уровнем подводных вод. Сделали вокруг дома дренажную систему. Поэтому за грунтовые воды я не боюсь. Я понимал, что два этажа парковки должны быть сухими.
Изначально вход в парковку планировался с улицы, но я настоял, чтобы лифты опускались на парковку. И сегодня нет ни одного дома в Барнауле с такой детской площадкой, как у нас. У нас она изолирована от улицы, машина туда не заедет. Это внутри. Мы ее подняли до уровня второго этажа, зайти туда можно будет только из подъездов. Это земля, ее можно было подо что-то использовать, Но мы решили отдать под детскую площадку.
Это будет один из красивейших домов города. Там будут окна не из пластика, а под дерево, и не трехкамерные, а пятикамерные – это повышает тепло и шумоизоляцию. Это тоже удорожание проекта.
В общем, меня близко нельзя подпускать к строительству. (смеется)
– Почему?
– Потому что у меня всегда получается очень дорого.
Землю я купил за 115 миллионов рублей. 54 сотки земли за 115 миллионов. Нам пришлось расселить двухэтажный барак. Там собственники руки выкручивали. Бабушки, которые там жили, всю жизнь ходили в душевую на ИПП… Я когда приехал, не мог понять – почему эти бабушки каждый вечер с полотенцами, в халатах, сидят у ИПП? Оказывается, они туда ходили мыться. У них в доме печное отопление, туалет на улице, душ у нас. Вот так они жили. Когда мы решили строить дом, я их собрал, спросил, договоримся ли мы. Все сначала сказали «да», а в конце концов одну квартиру мне пришлось выкупать за 9 миллионов!
– В этом деревянном бараке?
– Да. За 9 миллионов. У меня просто выхода не было – эта квартира одна осталась. И они еще везде жаловались, что я угрожаю, что они меня боятся. Еще одной собственнице пришлось купить две двухкомнатные квартиры вместо ее одной. Земля очень дорогая. Парковка дорогая, фасад дорогой – я выбираю самые дорогие материалы…
– Сколько в ЖК «Плаза» будет квартир?
– 400 квартир площадью от 19,5 до 90 квадратных метров
– Какого уровня будет жилье – люкс, бизнес, эконом?
– И планировки, и условия для жильцов, и фасады будут полностью соответствовать люксу. А по ценовой категории – это может позволить себе и студент. Мы специально делали опрос, выясняли – парень 20-22 лет, какую жилплощадь он мог бы сегодня купить с отсрочкой, в рассрочку – на свои деньги или с помощью родителей. Мы делали анализ по молодежи, которая ходит в «Магис-спорт». Выяснили, что сегодня студенты 3-4 курса имеют около 350-400 тысяч рублей. Это деньги накопленные, подаренные родителями, но они есть.
У нас сегодня однокомнатная квартира стоит 1 миллион 50 тысяч рублей. Если мы посмотрим автопарк, который стоит рядом с любым вузом – студенческие машины ценой тысяч двести как минимум.
Студент снимает квартиру. Если снимают вдвоем, это семь-восемь тысяч рублей на человека, за пять лет обучения приблизительно около 400 тысяч рублей. Наши условия: первоначальный взнос 50-100 тысяч рублей, и до конца стройки в течение двух лет человек рассчитывается. Я думаю, это вполне доступно.
– А когда запланирована сдача дома?
– По договору декабрь 2017 года, но с нашими темпами думаю, что будет сдано раньше.
– Да, темпы впечатляют. Как это обеспечивается?
– Мне повезло со строительной компанией. Это ГК «Партнер». Если финансовое обеспечение есть, то люди готовы работать круглые сутки. Они организовали работу в три смены. Так и работают. Отсюда и темпы.
– А вы ходите на стройплощадку?
– Когда ты что-то делаешь, и оно на глазах возводится, получаешь от этого удовольствие. Бывает, раз в неделю захожу, но бывает, два раза в неделю.
– Себе пентхаус будете там делать?
– Честно сказать, в этом доме я собираюсь жить.
– Это можно считать дополнительной гарантией для жильцов?
– Гарантия или нет, но думаю, что никто из тех, кто собирается там жить, не пожалеет. Там около 2,5 тысяч кв. метров коммерческих площадей. Я хочу, чтобы там была аптека, салон красоты, продовольственная группа. То, что необходимо для жизни. Чтобы комфортно было. Надо человеку в магазин – спустился, купил. Чтобы все услуги были, не мотаться куда-нибудь.
– Сколько квартир уже продано в новом доме?
– 47 за два месяца. В феврале подписали договор с «Барнаулкапстроем», который занимается реализацией квартир. Я не стал создавать свою службу, потому что не вижу себя строителем. Я закончу этот проект, и все. И для города, для себя лично я этим проектом сделаю достаточно.
– Такой вопрос: а зачем вообще вы решили строить этот дом? Почему не остановились на том, чтобы просто сдавать офисы? Просто я знаю таких бизнесменов, у них есть коммерческая недвижимость, они ее сдают и живут спокойно.
– Я по характеру такой. Месяц, два я смогу посидеть. А дальше что? Будут деньги – и что?
– На тихий остров поехать.
– На тихом острове можно сгореть от безделья. Получать удовольствие от безделья не моем характере. После тебя что-то должно остаться.
– Перейдем к «Магису», якорному арендатору в “Плазе”. Ходят слухи, что «Магис» собирается строить бассейн. Это так?
– 15-20 июня мы будем с ними подписывать договор аренды на второй этаж и там, не знаю, насколько я открываю их секреты, они будут делать детский фитнес-центр, который они хотят к октябрю открыть. Там и будет два детских бассейна.
А большой бассейн… Не могу сказать, что в этом году они его будут делать, но идея такая у них есть, мы ее обсуждали. Технически это возможно. Во дворе типографии можно построить. Но в первую очередь они решили запустить детские бассейны.
– Как вы принимаете бизнес-решения?
– Сегодня решение надо просчитать экономически. Бизнес не игрушка. Экономический расчет важен. Много ума не надо похоронить бизнес. А вот дать ему ума намного сложнее. В любом бизнесе есть люди, у них семьи – они все зависят от твоего решения.
– Вы руководитель Алтайской региональной общественной организация Центр национальной культуры «Вайнах». Чем приходится заниматься на этой работе?
– «Вайнах» организован в 2002 году, я руковожу десять-одиннадцать лет. Это не зависело от моего желания, просто сами чеченцы видели во главе этой организации меня и попросили взять на себя эту нагрузку. Много времени приходится уделять. Вопросы бывают разные. Но делаю это с удовольствием, потому что вижу результат. Взять в процентном, количественном отношении на территории края участие молодежи в пьянках, наркотиках – чеченская молодежь в это не вовлечена.
– Какие дорогие вещи вы любите – часы, рубашки, пиджаки, машины?
– Я к этому равнодушен. Я люблю общение с людьми. От этого получаю удовольствие. А в чем одет – никогда не обращал на это внимание, и никогда не смотрел, как одет другой. Хотя насчет машины… Надо быть до конца искренними – на «Жигули» нас уже не пересадить…
– Я знаю, что ваш брат Имран Газиев закончил ГИТИС…
– Имран – двоюродный брат. Да, он закончил ГИТИС, и каждый раз подчеркивает, что когда поступал, было 800 человек на место. Он с детства видел себя актером, шел к этому. Закончил ГИТИС с красным дипломом. Есть несколько фильмов, в которых он успел сняться до развала СССР. Но потом все рухнуло. Он рассказывал, как известные актеры, преподаватели ГИТИСа, жили на молоке и хлебе, продавали все из дома, лишь бы прожить. Сейчас он хотел бы написать сценарий и снять фильм…
– Я к чему спросил про него – мысли спродюсировать кино у вас не было? Вы же каждый раз осваиваете новые отрасли – полиграфия, жилищное строительство…
– (смеется) Нет. Сегодня нельзя думать, что ты все можешь делать при наличии денег. Мы же видим: вот у человека есть деньги, что-то у него получается, а что-то нет. Есть желание, есть деньги, но ты или не участвуешь в процессе, или не понимаешь его. Твоими деньгами управляют чужие люди и не факт, что управляют хорошо. Если что-то делать только ради денег, я бы на такой проект никогда не пошел. Надо вложить еще и душу. Тем более, у нас в Алтайском крае. У меня много гостей приезжает с разных регионов. И говорят – какой у вас уникальный народ! Улыбаются, не грубят…
Уникальность людей на Алтае и я, и все чеченцы, живущие здесь, почувствовали в связи с военными действиями, во время тех двух чеченских компаний… Республика Чечня пережила две войны, но народ не был виновен в этой войне…Интриги, политические решения вопросов во времена Ельцина они шли не от народа…
– Часто вы бываете на Родине?
– Стараюсь бывать. За последние годы Чеченская Республика заметно изменилась в лучшую сторону, похорошела. Здесь очень чисто, красиво, современно. Строются новые больницы, школы, детские сады. Курс на восстановление положил еще Ахмат Кадыров, первый президент Чеченской республики. Он много сделал для мирной жизни. Его дело продолжает сын, сегодняшний руководитель Рамзан Кадыров, чеченский народ его очень поддерживает.
– А вы кто – чеченец, сибиряк?
– Корни в Чечне. Но душой – сибиряк… И мои дети считают себя сибиряками, они родились в Барнауле для них Алтай – Родина. Они здесь учатся, любят Алтайский край.
Завтраки с «Капиталистом» проходят в ресторане «Волна». «Волна» — это классический ресторан, где хорошо отдыхать и веселиться. Красивая мебель, отличный звук и свет, большой танцпол и доступное меню. Он располагается близко к центру (на Речном вокзале). Набережная Оби весной особенно красива и подарит незабываемые фотографии на память. Адрес: г. Барнаул, пл. Баварина, 2. Тел.: 8 (385-2) 573-231 или 65-38-66. Сайт — parus-volna.ru
Материалы по теме:
