Все, что строят, сначала надо спроектировать. И от того, насколько качественно будет спроектировано здание, зависит то, насколько комфортно в нем будет людям. В Барнауле львиную долю самых разных зданий спроектировал “Алтайгражданпроект”. Наш сегодняшний собеседник – Дмитрий Ударцев, главный инженер проектов (ГИП) “Алтайгражданпроекта”, отвечает за то, чтобы человеку, как в офисе, так и в квартире, было хорошо. А какие проблемы для этого приходится решать проектировщикам, он рассказал нам за завтраком в гостеприимном ресторане “Волна”.
– Дмитрий Иванович, вы с детства мечтали строить?
– Вообще нет. Я приехал в Барнаул из деревни Сараса Алтайского района. Поступал в АлтГТУ на автотракторный факультет. Не поступил, и баллов не хватило довольно много. Пошел учиться в строительный лицей №45 на улице Эмилии Алексеевой, который сотрудничал с АлтГТУ, поэтому после двух лет учебы в лицее в вуз принимали сразу на второй курс без экзаменов. Учились так: день в лицее, четыре дня в вузе.
– И когда поняли, что строительство – это ваше?
– А вот на первом курсе и понял. Наша преподавательница, ныне уже покойная Болотникова Елена Петровна, отличная женщина, как мама нас воспитывала, молодых сопляков, говорила: “Присмотритесь к специальности”. И специальность мне очень понравилась. Уже после первой четверти я понимал, что это то самое, куда нужно идти учиться. И в политехе давали достойное образование. Я благодарен своим преподавателям: выйдя из вуза, мы имели хорошее представление о том, как нужно строить, как не нужно строить.
– И как не нужно? Что при проектировании можно сделать неправильно?
– Вот вы встаете утром умываться или принимать душ, включаете воду и ждете десять минут, пока холодная вода превратится в горячую…
– Это в старых хрущевских домах, это циркуляции нет.
– Это и в новых домах бывает. Это и называется “не так”. Насос на циркуляцию подобран неправильно, напора не хватает. Когда кнопку унитаза нажал, а в душе закричали – мы за это тоже отвечаем.
– Когда вы пришли в вуз, еще на чертежной доске проекты чертили?
– Нет. При мне кульманов уже не было. Уже все было компьютеризировано после жестокой схватки с теми, кто был за кульманы. Так что я уже то поколение, которое не умеет чертить на чертежной доске. Нас, конечно, учили, но необходимости не было.
– То есть, карандаш и логарифмическая линейка – не ваши инструменты? А тогда из чего состоит ваша работа?
– Все проектирование идет на компьютерах. Карандаш и логарифмическая линейка в нынешнем проектировании отсутствуют как таковые, может, только у ветеранов лежат. Но компьютер – только инструмент. Наша работа – это творчество, воплощение идеи заказчика в чертежи. Далее авторский надзор на строительном объекте до ввода объекта в эксплуатацию. Во всей этой цепочке мы принимаем непосредственное участие.
Вот у вас есть земля, вы хотите на ней что-то построить. Наша задача дать вам пакет документов, из которого ваши подрядчики все поняли бы и не задавали вопросов, что и как делать.
– Спорить с застройщиком приходилось?
– Всегда. Это наша работа. Мы ориентируемся на нормы, нормативно-техническую документацию. Они составлены обобщенно, нельзя предусмотреть каждый случай. Например, по нормам внутренние трубы ливневой канализации должны быть оцинкованы. А 80 процентов застройщиков хотят поставить эти трубы из черного металла. Это не скажется на качестве, труба будет также проводить воду, но оцинкованная дороже раза в три. Мы вынуждены отстаивать то, что написано в нормах.
– А нормы каких годов?
– Они обновляются. С завидной регулярностью. Работает большой бюрократический аппарат по выпуску этих норм. Они теперь выставляются на публичное обсуждение и мы можем пытаться на них влиять.
– Часто бывает, что строительные нормы вызывают недоумение?
– Есть проблема, известная строителям по внедрению нормы на каменные и армокаменные конструкции. Нормы сегодня запрещают строить кирпичные и монолитные дома с облицовкой в полкирпича – как это строят все застройщики в Барнауле и других городах, а требуют облицовки в кирпич толщиной.
Представьте кирпичный дом: стена 640 мм толщиной, это два с половиной кирпича, утеплитель 15 см, и облицовка в полкирпича. Облицовка защищает внутреннюю стену. С нашей точки зрения этого более чем достаточно. Однако в нормах говорится – нет, облицовка должна быть в кирпич толщиной. Более того, нужно делать вентилируемый зазор, а это уже минвата, и снова удорожание.
– И когда принята такая норма?
– С 1 июля 2015 года – с тех пор нельзя проектировать по-старому. В принципе, на нашем традиционном строительстве сейчас поставлен крест.
– Но стройки-то идут.
– Достраивают то, что было начато ранее. Мы сейчас работаем с управлением по строительству, на законодателей выходим – работаем в направлении изменения этой нормы. Чтобы выпускать проекты, мы сделали технические решения, утвердили их у разработчиков норм, есть официальное заключение, так мы имеем хоть какое-то основание для начала проектирования по старым нормам.
Между Минстроем и Минрегионразвитием, которые выпускают нормы, с одной стороны, и строителями, проектировщиками – с другой, есть недопонимание. Началось все с 2000 года, с введения закона об энергоэффективности, когда нас заставили применять минвату, т.н. эффективный утеплитель. Потом запретили в жилье использовать алюминиевые провода в системах электроснабжения. Все это, конечно, ведет к удорожанию строительства, в конечном итоге – к росту стоимости квадратного метра жилья.
– Вы Главный инженер проектов. Что входит в ваше ведение?
– Начинка здания, конструктив, даже в некоторой части облик здания – вот за это отвечаю как главный инженер со стороны надежности и безопасности. ГИП – координатор проекта. Всем дает задания, собирает всех, решает текущие проблемы – у ГИПа такая должностная инструкция, что уши заворачиваются…
– А вы как отнеслись, когда вам предложили эту работу?
– Положительно, я люблю трудности.
– Вы десять лет работаете в “Алтайгражданпроекте” – какие объекты запомнились сильнее всего?
– В первую очередь, это технопарк в Кемерово. Работали там с 2010 года, запроектировали разнообразные здания. Первое – лабораторный корпус. На площади в 3,5 тысячи кв. метров в одном здании собраны вместе 11 инновационных производств, и все разноплановые. Одно – получение из угля всякого рода таблеток, другое – получение драгоценных сплавов из отработанной электроники. Еще, например, электротехническая лаборатория, где дикие мощности, специальные трансформаторы.
Для производства, в котором применялись дробилки для угля, спроектировали плавающие полы – на подвижном основании, не примыкающие к стенам – чтобы вибрация не передавалась на стены и несущие конструкции. Для каждого производства надо было найти решение. Этот корпус построен и работает.
Также мы проектировали корпус биомедтехнологий, под конкретного резидента, который занимается не только исследованиями, а и производством биологического материала: делает искусственные клапаны сердца, проводят глубочайшие исследования на уровне генной инженерии. Интереснейшие помещения там были.
– Как в кино – стекло, все стерильно?
– Именно. Это называется “чистые помещения”, причем, достигался пятый класс чистоты – стерильность большая, чем в операционной.
– Как достигается стерильность? Применяются особые материалы, которые не осыпаются?
– Совершенно верно. Это определенные стройматериалы в несущих конструкциях, определенные отделочные материалы. Специальная система вентиляции. Интереснейший был объект, насыщенный. Над каждым разделом работало по группе – пять-шесть специалистов, чтобы запроектировать в срок и пройти экспертизу. К сожалению, этот объект потом не попал в программу по инвестированию и сейчас он заморожен, стоит недострой, жалко его очень.
Также проектировали Экспоцентр, аналог Экспоцентра в Новосибирске, колоссальных размеров. Совсем другая специфика здания. Множество импортного оборудования – страшно подумать, сколько бы он сейчас стоил. Его тоже запроектировали и заморозили.
В прошлом году мы проектировали центр волейбола в Новосибирске – домашнюю арену клуба “Локомотив”. Хороший клуб, занимает призовые места, а домашней площадки не имеет. Очень интересная была работа. Там большепролетные конструкции, они требуют пространственных расчетов. Отдельная забота – инженерия, работа всех систем в комплексе. И надо успевать за развивающейся техникой. Нельзя заложить прошлогодние или позапрошлогодние решения. Потому что эта техника уже не выпускается. В этом проблема замороженных объектов: даже если их разморозят, проекты уже придется менять: что-то снято с производства, вдобавок идет политика импортозамещения, а оборудование запроектировано импортное. Если на нынешний курс пересчитать, то комплекс обойдется в полтора раза дороже. И если деньги появятся, то надо будет перепроектировать на российское оборудование.
– А какой ваш самый сложный объект в Барнауле? Или у нас все стандартно?
– Все как раз нестандартно. Каждое здание, даже стандартное, требует множества нетиповых решений – свое крыльцо, свои фасады, свои архитектурные фишки. В Барнауле большинство моих объектов как ГИПа – это жилые дома, уже даже кварталы.
– Допустим, вы проектируете 15-этажный дом. Какого объема будет проект?
– Если измерять нашу работу в листах, хотя это не очень правильно, то на 15-этажное здание из трех-четырех подъездов приходится три альбома формата А2 листов по сто каждый конструктива. 300 листов. И раза в три больше всего остального – архитектура, сантехника, электроснабжение, вентиляция…
– А по времени?
– На один проект уходит в среднем около полугода.
– Вы в “Алтайгражданпроекте” ощутили кризис?
– Ощутили. Оптимизировались. Но сейчас портфель заказов пополняется и уже начинаем не успевать. Остаются фирмы, которые готовы строить. Не имея денег, чтобы строить, люди находят средства на проектирование. Чтобы кризис закончился – и сразу начать работать.
– У вас есть увлечения?
– Горные лыжи. Впервые попробовал на «Авальмане», еще когда учился в институте.
– А чем вам нравятся горные лыжи?
– Чистый воздух, снег, горы… Я чувствую себя свободным.
– Какие книги любите?
– У меня две маленькие дочери, поэтому я сейчас люблю только детские книги.
– Про Гарри Поттера?
– До этого еще не дошли. Мы сейчас на стадии Волшебника Изумрудного города, Урфина Джюса…
– А какой проект сейчас наиболее интересен для вас лично?
– Мы начинаем проектировать ширм-бар в Манжероке, на вершине горы Синюха. Небольшой, но интересный. У нас не было подобного объекта. Такая работа требует смекалистого подхода. Летом открытая терраса, зимой – обзорный бар. Специфический проект: сейсмика 8-9 баллов, дороги нет… На следующей неделе туда поеду…
– По легенде проектировщики мостов при сдаче объекта на лодке заплывали вниз и ждали, пока проедет первый поезд. У вас есть какая-нибудь похожая традиция?
– Такой традиции нет. С нашими объектами что-то подобное придумать трудно. Но если бы была, мы бы ее свято соблюдали – нам за наши объекты краснеть не приходится…
Напоминаем, Завтраки с «Капиталистом» проходят в ресторане «Волна». «Волна» — это классический ресторан, где хорошо отдыхать и веселиться. Красивая мебель, отличный звук и свет, большой танцпол и доступное меню. Он располагается близко к центру (на Речном вокзале). Даже зимой набережная Оби красива и подарит незабываемые фотографии на память. Адрес: г. Барнаул, пл. Баварина, 2. Тел.: 8 (385-2) 573-231 или 65-38-66. Сайт — parus-volna.ru
Материалы по теме:
