Искандер Балубаев, директор компании ЦЛПО, основатель “Клуба IT-директоров Алтая” в свои 41 год помнит самое начало компьютерной эры на Алтае – когда не было ни Сети, ни социальных сетей, ни множества программ, без которых сейчас трудно представить жизнь. О том, как начиналась эпоха IT в Барнауле, что можно получить бесплатно, а на чем лучше не экономить, как вывести сисадмина на чистую воду, и о многом другом мы поговорили с ним в гостеприимном ресторане “Волна”.
– Искандер Владимирович, вы сейчас директор IT-компании. Во сколько лет вы ушли в эту сферу?
– В конце восьмидесятых Валерий Павлович Покорняк, руководитель первого в крае кооператива “Алтан”, побывал в Сингапуре, и под впечатлением того, как там все круто, создал первую школу программистов.
Был дикий конкурс, один к пятнадцати или двадцати, потому что в то время сам по себе компьютер был редкость, а тут – первая барнаульская школа программистов! В ПТУ на площади Октября, с торца в подвале была эта школа. Проводили что-то вроде экзаменов, в три этапа – загадки, ребусы.
– Выявляли креатив?
– Думаю, сообразительность и логику. Отобрали 15 человек. И мы учились в течение года.
– А вы почему пошли? Это была жажда неведомого или слышали слово компьютер?
– Я слышал слово компьютер. Отец был рабочим, у них на заводе имелись ЭВМ, и он говорил: “Компьютерщики в белых халатах, учись, будешь как они. А не будешь учиться – будешь как я, в робе”.
– То есть, мечта родителей о чистой профессии для детей. А вы были математик или гуманитарий?
– Математик. Физика, математика, логика – это был мой конек.
– Первый компьютер помните?
– Конечно. Маленький компьютер, с маленьким экранчиком – БК 0010-01. Мы изучали язык программирования бейсик. Нам давали алгоритмы, чтобы мозг начал работать. Создавали фундамент, на базе которого мы могли бы работать.
– То, что вы учитесь в школе программистов, создавало конкурентное преимущество в глазах друзей, девчонок?
– Думаю, никто еще ничего не понимал. Все знали, что будущее за компьютерами, но какое оно, в чем это будущее – никто не понимал. Тогда не было компьютеров в их нынешнем виде. Были большие ЕС-ЭВМ, которые занимали целый кабинет.
А потом я пошел в институт. В АПИ. Там случилось чудо – я не поступил на очное, только на вечернее. И меня забрали в армию.
– Армия – это чудо?
– Я попал в Тамбов. Нас построили и спрашивают: “Кто из вас в компьютерах соображает?” Сколько-то вышло, нас протестировали, отобрали троих, и мы попали в учебный центр разведки РЭБ (радиоэлектронной борьбы). Я думал, армия – это лопата, метла и все. А у нас каждая рота учила английский, немецкий, изучали радиоэлектронную борьбу, средства связи, спутниковую связь, перехваты. Я работал программистом. Рассчитывали программу для составления расписания и других нужд. Расчет эффективного подавления противника на основе входных данных. Это математика, алгоритмы, уравнения. Так я провел армию. Пришел, восстановился в институте на дневное на САПР – система автоматизированного проектирования, и закончил в 1998 году с красным дипломом. С этого началась карьера IT-шника.
– Считается, что IT-шники и сисадимины не от мира сего – это совпадает с вами?
– Программисты и сисадмины – разные категории людей. У сисадмина как в армии: он спит – служба идет. А программисты – те люди, которые что-то создают. Программисты создают инфраструктуру, а сисадмины обслуживают то, что создают программисты. Я сисадмином не был никогда, я был программистом – кодил что-то, автоматизировал, создавал, это немного другое.
– А что значит – создавать?
– Мы пишем программы. Когда мы начинали, был огромный фронт работ. Везде ручной труд, бухгалтерия на предприятиях велась вручную. До появления “1С” не было системы, в которой можно было бы вести учет. И огромное количество программистов сидели и творили программы, которые требовались предприятиям, чтобы просто нормально функционировать.
– Бывают у программиста озарения?
– Когда я учился в институте, мне по ночам снились алгоритмы. Которые я потом использовал. Есть проблема в голове, а тебе раз – и приснилось, как ее решить. Я так второе место занял на олимпиаде по программированию. Мне приснился алгоритм. Он мне показался интересным. Я его стал использовать. И когда были задания на олимпиаде, я их почти все решил с помощью этого алгоритма. А потом итоги подвели – и мне ничего не дали. Я не понимаю – почему? Иду в комиссию разбираться. Они говорят: “Никто не понял, что ты написал”. Как не понял?! Я показываю, объясняю, рисовал комиссии, что я хотел сказать. И вдруг до них дошло! Они говорят: “Гениально! Как ты это придумал?” Но так как первое место уже дали, то меня просто поставили на второе. Но зато один преподаватель автоматом пять поставил. Сейчас, правда, не снится ничего.
– Директора предприятий в то время смотрели на вас как на колдунов и шаманов?
– Они до сих пор так смотрят. Хотя с каждым годом исключительность IT-шника снижается. Большинство пользователей сейчас и сами что-то соображают. IT-шнику сегодня надо действительно что-то знать.
– Чем занимается ваша компания?
– Я директор компании ЦЛПО (Центр лицензионного и программного обеспечения). Мы занимаемся продажей легального софта, у нас есть отделы аутсорсинга, франчайзинг программы “1С” – обслуживаем, продаем, внедряем, дорабатываем. Внедряем корпоративные порталы Битрикс-24 по всей России, это внутрикорпоративные порталы, которые позволяют управлять задачами и проектами. Очень полезно. Мы в своей фирме сами работаем с таким. Очень удобно: ставишь задачу, указываешь – кому, кто ответственный, если надо, назначаешь соисполнителя, сроки, и все. Когда исполнитель начал работать, вам приходит уведомление. Если задача просрочена, она красным горит. Это геймофикация, игровой момент. На экране кружочки красненькие – просроченные задачи – от них хочется избавиться.
– Одно время фирмы пользовались пиратским ПО, потом стали богатеть и закупать лицензионное, а сейчас какая ситуация?
– Фирмы стали закупать лицензионное не потому, что стали богатеть, а потому, что ужесточилась 146-я статья УК РФ “Нарушение авторских и смежных прав”. Это отнесли к разряду особо тяжких преступлений. Раскрываемость таких преступлений нетрудная. Приходишь раньше в какую-то фирму и там всегда есть нелегальный софт. И статистика раскрываемости особо тяжких преступлений пошла вверх. Ужесточение наказания вынудило предприятия начать легализоваться. Лет десять назад легальный Windows в фирме был экзотикой. Сейчас в крупном бизнесе ПО лицензионное в большинстве случаев, но в малом и среднем – хорошо если половина легализована. Не все имеют финансовую возможность.
– IT-рынок в кризис сузился или устоял?
– Он сейчас скукожился. Первое, на чем начинают экономить – в чем не понимают. Директор видит, что деньги там оседают, а результата, по его мнению, нет. Да, осязаемый эффект от IT не всегда виден. Поэтому первое, что начинают сокращать – IT и маркетологов, потому что руководители тоже не всегда понимают, чем они занимаются. Вроде деньги просят, реклама идет, а на продажах не понять, отражается или нет.
IT-бюджеты – первое, что сокращается. Понятно, что не везде. Банки, телеком, сотовые операторы – для них IT приоритет, основное конкурентное преимущество, инструмент, которым они зарабатывают. Там идет постоянное вливание бюджетов. Греф выступал на экономическом форуме рассказывал, как автоматизировали все в Сбербанке. А малый и средний бизнес – у них IT больше сервисная функция, там, конечно, бюджеты сразу урежут.
– Так, может, и правда – жили без IT сто лет и еще столько же проживем?
– IT проникло глубоко, и для большинства компаний это может быть конкурентным преимуществом. Просто не все руководители это понимают, и не все IT-шники могут объяснить, что есть технологии, которые помогут компании либо сэкономить, либо заработать. Это внедрение клиентоориентированных функций. Вы начинаете лучше обслуживать клиентов за счет внедрения CRM-систем, клиенты довольны и больше тратят денег.
– Что такое CRM-система?
– Customer Relationship Management, система взаимоотношений с клиентами. Она позволяет хранить всю информацию о клиенте и оперативно с ним взаимодействовать. Если такой системы нет, то отдел продаж функционирует неэффективно.
– Проще говоря, система позволяет любить клиента и ухаживать за ним?
– Да. Я звоню в какой-нибудь банк, там берут трубку и говорят: “Здравствуйте, Искандер Владимирович, чем мы можем вам помочь?” Это клиентский сервис. Это технология. Та самая CRM.
Еще один IT-инструмент – сокращение расходов, мы можем внедрять различные системы, которые позволяют экономить. Даже взять IP-телефонию, она позволяет экономить бюджет на связь.
Третье направление: зачем тратить деньги на софт, когда в мире достаточно открытых решений с открытым кодом, которые в принципе бесплатны? Их можно использовать, просто про них надо знать. Но не всегда до руководителя доносят эту информацию. Просто бесплатные решения бывают сложнее в плане внедрения и обслуживания, чем платные решения. Но зато это решение ничего не стоит.
Вся “1С” работает на базах данных от Microsoft. Если в фирме с “1С” работает 50 пользователей, то на покупку всего софта у Microsoft надо потратить около 500 тысяч.
А есть postgresql – бесплатная база данных, она прекрасно работает с “1С”. Внедрение – около 50 тысяч рублей. Вот это импортозамещение. Это позволяет экономить.
– Вы занимаетесь антивирусной безопасностью. Хакера видели когда-нибудь?
– Честно – нет.
– А что это за зверь такой, для чего они это делают?
– Понятно, зачем – ради денег. Лет десять-пятнадцать назад любые вирусы – это было больше хобби, какой-нибудь программист тешил свое самолюбие, ему хотелось похвастаться, как он что-то взломал. А сейчас это реальная киберпреступность с оборотами в миллиарды долларов. Колоссальные убытки. Я вот только вчера читал о каком-то банке, где около 700 миллионов рублей потеряли (речь идет об “Металлинвестбанк”, из которого хакеры в последние дни февраля вывели 677 млн рублей, об этом стало известно только в марте. – Прим. “Капиталист”): взломали, захакали банк, вывели деньги и раскидали по физлицам.
Еще один случай, уже за границей: там банк так хитро взломали, что злоумышленник подходил к банкомату в назначенное время и банкомат ему просто выплевывал купюры. Он ходил и просто собирал деньги в мешок.
На вирусах зарабатывают деньги. И это бывает даже там, где ты никак не ожидаешь. В Америке злоумышленники запихали вирус в систему крупной сети продуктовых магазинов. Когда покупатель проводил своей картой, с нее списывалось совсем чуть-чуть лишнего. Может быть, сколько-то центов. Это продолжалось полгода. Тысячи магазинов. Полгода все покупатели, миллионы людей, отдавали кому-то по несколько центов. Эти центы превратились в миллионы долларов. В магазине не было достаточного уровня защиты. И ты, как покупатель, не ожидаешь, что в магазине тебя взломают, думаешь – кому это нужно?
Это реальная опасность, и для малого и среднего бизнеса уровень угроз на порядок выше. В любой крупной компании все же есть отдел информационной безопасности, а у малого и среднего бизнеса такого нет. Они экономят на безопасниках. Думают: “Мы маленькие, мы никому не нужны”. Но если посмотреть статистку Лаборатории Касперского, то максимальное количество инцидентов – как раз малый и средний бизнес, потому что они больше всего подвержены рискам. Где меньше защита, там и взламывают.
Бич последнего времени – шифрование. Организуется удаленный доступ, человек заходит в компьютер, смотрит, шифрует то, что он считает ценным, и оставляет сообщение: “Если хотите получить данные назад, платите деньги”. Нам каждый день в офис звонят с такой проблемой. Очень крупные предприятия – и те шифруют. Государственные конторы шифруют вообще вдоль и поперек, потому что уровень компетенции сотрудников невысок.
– И сколько просят?
– Все зависит от наглости жуликов. Самая большая сумма в России по статистике Лаборатории Касперского – 600 или 700 тысяч рублей.
– Вот я сижу за компом, а кто-то через мою веб-камеру за мной смотрит – это реально? Или это кино?
– Это реально. Сейчас абсолютно все реально. Если будет потребность за вами смотреть, то будут смотреть.
– А сколько времени для этого понадобится?
– Это зависит от уровня вашей защищенности. Если стоит бесплатный антивирус, то это просто для самоуспокоения. Он ни от чего не спасает. Разве что отбивает что-то простейшее.
Шифрование основано на обмане. Приходит файлик, и там написано: “Вот платежка, мы вам должны 56 тысяч! Срочно откройте, проверьте, если все правильно, мы вам перегоним деньги”. Любой бухгалтер, узнавший вдруг, что кто-то им должен 56 тысяч рублей, это откроет, не задумываясь. Открыл – и зашифровали.
– А обратно содержимое компьютера расшифровать можно? Дешифровщики есть?
– Большинство производителей антивирусов оказывают такую услугу. Лаборатория Касперского, Доктор Веб, – им можно отправить экземпляр вируса, файл зашифрованный, они попробуют все подобрать – у них есть база данных 20 тысяч шифровальщиков, на них есть какие-то коды. Если кто-то был так зашифрован и ему помогли, то и вам помогут. Но в большинстве случаев вирусы уникальные, потому что зачем создавать неуникальные – такие антивирус на входе порежет. А если уникальный, есть вероятность, что антивирус не будет его знать. И тогда никто не поможет.
– Вот читает директор компании нашу беседу – что ему делать?
– Надо антивирус покупать, начнем с этого. У нас больше половины компаний еще не имеют антивирусов. Руководитель сам не осознает уровень угрозы, считает – у меня украсть нечего. А его компьютер зашифруют – и только потом он пойдет и купит антивирус. Надо устанавливать платные антивирусы, они защищают. Но надо отличать домашние антивирусы от корпоративных. Для компаний надо покупать корпоративный антивирус.
Если компании начнут массово покупать антивирусы, мы уже только этим наполовину снизим уровень угроз. А у нас большое количество компаний довольно беспечно относятся к кибергурозам.
А второе – резервное копирование. Все ценные данные компании должны копироваться с какой-то периодичностью. Чтобы все, что пропало, можно было бы восстановить. Резервное копирование есть не у всех. Директор должен сказать своему сисадмину: “Давай восстановим бухгалтерию за вчера”. Если окажется, что за вчера бухгалтерии нет, то такого сисадмина надо гнать в шею, он приносит убытки.
– Как простому директору в разговоре с претендентом на должность сисадмина или IT-шника понять его квалификацию?
– Все они очень грамотно и красиво говорят, и на словах они просто монстры. Но IT – это отрасль, где компетенции специалиста легко определяются уровнем сертификации. Большинство производителей программного обеспечения давно разработали международные сертификаты. У той же компании Microsoft есть сертификация. Если специалист имеет сертификаты – по “железкам”, по программам – это подтверждает его уровень компетенции. Если у кандидата нет подтверждения его квалификации, то стоит задуматься.
Бывают исключения. Есть такие головастые ребята, которым это все не нужно. Но их единицы.
Кроме того, у нас в клубе IT-директоров есть тесты для сисадмина, там 40-50 вопросов, великая вещь. У нас многие их используют. Если претендент набирает необходимое количество баллов – добро пожаловать, если нет – значит, он больше говорит, чем знает.
Мы какое-то время назад подбирали себе специалиста, перебрали больше 300 кандидатов. Только пять-шесть человек тесты прошли, а основная масса вообще ничего не понимает, даже того, насколько у них низкая квалификация. А представьте, какие убытки они приносят компании – внедряют не то, не так.
В целом, я думаю, что будущее за аутсорсингом. Это профессиональная компетенция: компания вкладывает деньги в обучение специалистов, следит за рынком IT, за новинками. Уровень компетенции такой компании всегда выше, чем уровень IT-шника, работающего в фирме на окладе.
– Вы создали несколько лет назад “Клуб IT-директоров Алтая”. Зачем?
– Десять лет назад я был IT-директором в компании, которая управляла несколькими бизнесами – производство, продажи, импорт из Китая. У меня был довольно широкий фронт работ, и я чувствовал, что мне не хватает знаний. Я начал читать, но понял, что книги – это одно, а вот живое общение – совсем другое. Когда ты с кем-то встречаешься, начинаешь разговаривать, в этом общении передается опыт. Опыт – это очень важно. Ты либо сам его получишь, либо извне, минуя различные грабли и подводные камни.
У нас не было сообщества, где можно было бы потусить и пообщаться. Я нашел такое в Новосибирске – там создали клуб IT-директоров. Я познакомился с председателем, Сергеем Голубицким, посещал съезды IT-директоров в Москве. А потом в Екатеринбурге, где собрались IT-директора Сибири и Урала, мне предложили быть членом программного комитета, который занимается подготовкой мероприятия, решает, какие доклады будут на съезде. Вот там я понял, что нам в Барнауле необходимо свое сообщество, где можно было бы общаться и делиться опытом. И Сергей меня к этому замотивировал.
В мае 2007 года я решил сделать клуб. На первое заседание собрались пять или шесть человек в конференц-зале фирмы “Алтайский полимер”. Я объяснил, что и зачем, и мы сделали этот клуб. Сейчас в нем основной костяк около сорока человек.
– Какая самая большая проблема стоит перед IT-директорами сейчас?
– Как с минимальными затратами сделать максимум. У нас не очень богатый регион. Мы не можем инвестировать столько, сколько в том же Новосибирске. Но у нас много интересных решений, которые уже тиражируются по всей России.
– А над чем сейчас работает клуб IT-директоров Алтая?
– Мы запустили два новых проекта. У нас в клубе есть проректоры – из АлтГУ, АлтГТУ, собираются вступать из БГПУ и АГАУ, – и на выездной встрече в АлтГУ обсуждали проблемы образования, говорили о том, что не тех специалистов готовят, которые нужны рынку, что престиж профессии IT-шника падает. Как ни парадоксально – вроде везде компьютеры, но поколение, которое есть, не хочет вкладываться. В АлтГТУ набор еще более-менее, то в АлтГУ недобор. А из тех, кто поступил, не все заканчивают – половина отсеивается, когда сталкиваются со сложностями учебы. Не все к ним оказываются готовы. Мы поняли, что нам надо как-то стимулировать студентов, чтобы они не бросали. И мы запустили проект совместно с АлтГУ и АлтГТУ – “Школа IT-эксперта”. Раз в месяц проводим собрания, на которые приглашаем IT-гуру на встречу со студентами. Первая состоялась в феврале, выступил Дмитрий Старостенков, генеральный директор компании «Интерра», это местная компания, занимается оффшорным программированием, на заграницу разрабатывают софт. Прошло довольно успешно. Следующая встреча в марте, там, скорее всего, будет Денис Газукин, генеральный директор компании “Фриматик”, которая занимается разработкой платежных систем.
Суть этого проекта – объяснить, как из обычных студентов вырастают такие люди. Задача замотивировать их, чтобы они шли до победного конца.
Студентам очень интересно. Они видят, что у них есть будущее, что можно вырасти из студента.
– Вы проводите в марте конференцию. Расскажите, что это за мероприятие, для кого и для чего…
– Она пройдет 25 марта в парк-отеле “Чайка”. У наших конференций два отличия от других. Во-первых, когда четыре года назад мы это придумали, решили, что будет платно. Сумма символическая – полторы тысячи рублей. Но когда человек платит, даже такие деньги, он иначе относится к происходящему. К тому же, плата позволяет отсеять тех, кто ходят потому, что им просто нравится тусить.
А во-вторых, у нас сильная практическая направленность, мы стараемся делать максимум интересных докладов от IT-руководителей, приглашенных спикеров. В этом году мы позвали двух бизнес-тренеров – это Елена Макота и Елена Дуюн.
На конференции планируем собрать около 150 человек, из них сорок-пятьдесят – директора предприятий, фирм, коммерческие директора, директора по развитию. Конечно, для директора необычно идти на IT-шную конференцию, его это пугает, потому что чаще всего он ничего не понимает в этом. Когда рассказывает IT-шник, это куча малопонятных или совсем непонятных терминов. А у нас генеральный директор группы компаний “Авиафлот” Виталий Логунов расскажет о преимуществах, которые получила компания от внедрения корпоративного портала. Думаю, услышав это именно из его уст, другие тоже задумаются. Это дорогого стоит.
Есть еще такой аспект: практика показывает, что не всегда IT-руководители доносят до своего руководства возможности IT. А бывает, что доносят, но в измененном виде, так, что у руководителя отпадает желание это все внедрять. Бывает, что IT-директор не заинтересован во внедрении этих технологий – зачем ему лишняя работа? Это вроде парадокс, но это так. Есть инициативные IT-шники, а есть те, кого можно назвать тюлени и их достаточно много. В итоге бизнес страдает. Лень – это бич нашего времени. Вроде надо напрягаться, а все расслабились. Поэтому мы решили, что надо приглашать директоров и прямо на конференции им рассказывать о возможностях. Чтобы руководитель из первых уст все услышал.
– А вам не хотелось изобрести что-то вроде фейсбука? Цукерберг сделал – и миллиардер…
– У многих, думаю, такие проекты витают. У меня есть в голове несколько проектов, я думаю, сейчас пришло время, чтобы их реализовать. Это не уровень фейсбука, но с перспективой.
Любой стартап – это не просто локальное решение локальной проблемы. Это должно быть что-то глобальное. У Сергея Брина, основателя GOOGLE, есть принцип зубной щетки: “Если любой пользователь будет пользоваться этим два раза в день, то это стартап”. Тогда можно говорить о завоевании мира, как Фейсбук или ВотсАп. А если нет – это просто бизнес.
– Вы целый день за компьютером – в игрушки играете?
– Нет. Разве что время от времени по пятницам на работе мы играем в контрстрайк по сетке, с пивом, всем офисом. Тогда играю.
– А сотрудники знают, кто в игре директор?
– Знают. Меня там все “делают”, потому что я не профессиональный игрок. Я там пушечное мясо. Хуже всех бегаю, чисто для массовки.
– То есть, по настроению игроков вы понимаете настроения в офисе? Если, например, все начинают за вами гоняться…
– Ну да…
– Как отец, как вы решаете вопрос, сколько дети могут проводить времени за компьютером?
– Дочери семь месяцев, так что вопрос этот пока не стоит. А сыну 10 лет, и я стараюсь его гонять от айпада. Айпадом и компьютером он может пользоваться только на выходных. Впрочем, у него множество секций и время на компьютер у него есть только в выходной.
– У вас же было другое детство? Не обидно?
– Нет. Я тоже считаю, что наше детство было интереснее. Но каждому свое.
– А почему вы не уехали до сих пор?
– Хороший вопрос. Он возникает у меня периодически. Первый раз после того, как я закончил институт с красным дипломом. Нас было двое с потока, кто закончил с красным дипломом. Давали направление в аспирантуру в Москву. Вот товарищ мой поехал, сейчас он в Москве руководитель департамента разработки финансовых систем в одной крупной IT-компании, федерального масштаба. А мне по семейным обстоятельствам надо было быть в Барнауле. Потом периодически эта идея появлялась. Но теперь понятно, что я просто так не уеду.
– Но вашим бизнесом можно управлять, сидя на берегу теплого океана. Или нет?
– Можно так сказать. Только я пока не могу придумать, как управлять компанией, сидя на берегу океана. Еще недостаточен уровень зрелости компании, чтобы она управлялась без моего участия.
– Вы встречались с Покорняком, рассказывали ему, что это он виноват в том, что вы теперь директор IT-компании?
– Каждый год я думаю, что надо встретиться с Покорняком и сказать ему: “Я вот тот первый блин комом, который вы выпустили в 89-м году”. Но все никак не могу. С тех пор и не виделся. Нет…
Напоминаем, Завтраки с «Капиталистом» проходят в ресторане «Волна». «Волна» — это классический ресторан, где хорошо отдыхать и веселиться. Красивая мебель, отличный звук и свет, большой танцпол и доступное меню. Он располагается близко к центру (на Речном вокзале). Даже зимой набережная Оби красива и подарит незабываемые фотографии на память. Адрес: г. Барнаул, пл. Баварина, 2. Тел.: 8 (385-2) 573-231 или 65-38-66. Сайт — parus-volna.ru
Материалы по теме:
