Вчера, 20 июля, погиб журналист Павел Шеремет. Он не раз бывал в Барнауле, и в ноябре 2005 года у нас состоялось с ним интервью, в котором Павел рассказал о том, чему его научила тюрьма, о несбывшейся работе в банке, о том, какой должны быть журналистика в России и о том, что Алтай, как выяснилось, ему тоже не чужой…
ПАВЕЛ ШЕРЕМЕТ, БЕЛОРУССКИЙ ПАРТИЗАН
Про телевизионный гламур, тюрьму, диеты и двойников Верки Сердючки
Павел Шеремет – один из лучших политических тележурналистов России. Хотя, вообще-то, Павел Шеремет должен был стать банкиром. Он окончил Минский университет и даже работал в банке. Но оказался на ТВ и, как говорит, “не пожалел ни одного дня”. Даже в те три месяца, которые провел в белорусской тюрьме…
“В ДРУГИХ МЕСТАХ ПЕЛЬМЕНИ РАДИ НАС НЕ ЛЕПЯТ”…
– Насколько знаю, вы приехали к нам еще потому, что хотите посмотреть на родину нового белорусского посла…
– Да, я разговариваю с разными людьми, выясняю, кто такой господин Суриков. Потому что есть очень высокая вероятность того, что он будет новым губернатором… извините, послом России в Белоруссии.
– Хорошая оговорка. Насколько я знаю, ваша мама часто бывала на Алтае…
– Да, она химик, кандидат химических наук, в советские времена разрабатывала лекарственные и косметические препараты на основе прополиса и из-за этого часто ездила в Бийск. Она с Алтая привозила прополис, шишки с орешками…
– Вы ожидали, что здесь кругом тайга?..
– Мне рассказывали про Алтай так: здесь ходят высокие здоровые мужики, все ругаются матом и у всех душа нараспашку. По большому счету, примерно так и вышло: уже в самолете началось братание. Здесь все люди братья, видимо, от того, что Шамбала рядом. Вижу человека первый и последний раз, а он: “Заходи, давай выпьем, а чего ты такой грустный?” В гостиницу приехали, женщины в гостинице: “Ой, это вы, давайте на обед, мы уже пельмени налепили”…
– А разве в других местах таких людей встречают иначе?
– В других местах встречают, разговаривают, но пельмени ради нас не лепят.
“НИЧЕГО ВКУСНЕЕ НЕТ: ТОПЛЕНЫЙ СВИНОЙ ЖИР НА ЧЕРНОМ КУСКЕ ХЛЕБА”
– Вы часто вспоминаете тюрьму? От нее остались какие-то уроки, привычки?
– Привычка только одна осталась: с тех пор я всегда докуриваю сигарету до самого фильтра. Я был в тюрьме три месяца. Это была самая суровая белорусская тюрьма: там сидят осужденные пожизненно, люди, которые нарушают строгий режим. Камера была на четверых, самое большее нас было восемь человек, спали на полу и на шконках. Тюрьма ожесточает, никого не перевоспитывает. Человек украл на сто рублей, а страданий принял на миллион. Уроки? В тюрьме надо всегда следить за тем, что говоришь, и быть готовым отвечать за свои слова и поступки.
– Кто с вами сидел?
– Простые люди, все по первому разу – чтобы не было связи с рецидивистами, которые помогли бы установить связь со свободой. Была парочка подсадных, а вдобавок камеру прослушивали. Но письма мы передавали на веревочке – “коня пускали” за окно. Это все описано в книжке “Случайный президент”, там тюремные дневники, которые я написал в виде инструкции как выжить в тюрьме, как собрать передачу, какие должны быть продукты. Например, в России сейчас можно посылку до 30 кг и неограниченное число передач. А в Белоруссии до сих пор только 15 килограммов и раз в месяц. У нас был парень, сидел за хулиганство, а мама у него из деревни, правил не знает. Передала ему яблоки, батон хлеба и банку варенья. Все это сразу потянуло на восемь килограммов. А мы там голодали, нам есть было нечего, но старушка же не знала. Лучше бы она передала нам банку топленого свиного жира – мы на нем бы протянули неделю. Я ничего вкуснее не ел: на черный хлеб намазываешь топленый свиной жир и посыпаешь солью. И на третьем бутерброде усилием воли надо приказать себе остановиться, чтобы хватило на завтра.
– А на воле не пробовали такой бутерброд соорудить?
– Нет. На воле такое не ел.
“ПРОКУРАТУРА ЗНАЕТ, ГДЕ ПОХОРОНЕН ДМИТРИЙ ЗАВАДСКИЙ”
– Сейчас в Белоруссию ездите?
– Я каждый месяц там бываю. Правда, например, сын, которому 12 лет, против моей активности в Белоруссии. Он переживает, иногда даже слезу пускает. Спрашивает: “Зачем едешь?” Говорю: “Надо людям помогать”. Он говорит: “Бабушка хорошо живет? Дедушка хорошо живет? Остальные нас не волнуют”.
– Может, это жена ему втолковывает?
– Не думаю, жена приняла правила моей жизни, это мудро с ее стороны. Пока судьба нашего оператора Дмитрия Завадского не прояснена, у меня нет морального права успокоиться. (Дмитрий Завадский, оператор ОРТ, был похищен в Белоруссии, о его судьбе ничего не известно. – Прим. С.Т.). За его убийство были осуждены офицеры отряда спецназа “Алмаз”, им дали пожизненное заключение. Но сейчас прокуратура заявляет, что у них есть новые данные. По нашей информации, прокуратура знает, где захоронен Дмитрий Завадский. Но Лукашенко боится предъявлять тело Завадского. Лукашенко однажды сказал: “Вы что, хотите, чтобы оппозиция понесла тело Завадского по улицам Минска?”… Это страшная история…
– Я слышал, что вы в числе трех личных врагов Лукашенко. На каком месте?
– Надеюсь, не на первом. Думаю, на первом – бывший министр сельского хозяйства Леонов, он тоже сидел в тюрьме. В Белоруссии нет ни одного более-менее известного политика, который выступал бы с критикой Лукашенко и не сидел бы при этом в тюрьме. Ни одного! Там пропадают люди, закрываются газеты. На прошлой неделе последним независимым газетам отказали в печати на территории Белоруссии, почта отказалась их распространять, киоски “Союзпечати” отказались их продавать. И так как все газеты погибли, мы сделали сайт “белорусский партизан”. Интернет-СМИ в Белоруссии пока могут работать.
– А как команда КВН белорусская шутит?
– А заметьте, последнее время они не шутят по поводу Лукашенко. Просто в Белоруссии есть специальный указ о защите чести и достоинства президента, и несколько журналистов уже сидели по этому указу, например, один журналист за стихотворение полтора года на химии.
“СПОРТ БОЛЬНЫМ НЕ НУЖЕН”
– Вам 34 года, а вы совсем седой. Во сколько начали седеть?
– Давно, лет восемь назад. И тюрьма прибавила. Но я за своей внешностью слежу лишь постольку, поскольку надо хорошо выглядеть в кадре. Меня волнует лишь то, что я толстоват, надо бы сбросить: во мне 120 кг, рост 185, и бессмысленную и беспощадную борьбу с лишним весом я веду всю свою профессиональную жизнь.
– А как боретесь – голодовки, диеты?
– Это я ненавижу. Надеюсь, скоро снова пойду в тренажерный зал, подкачаюсь. Хотя говорят: “Спорт больным не нужен, а здоровых он делает больными”…
“БОЛЬШАЯ ВОЙНА КОНЧИЛАСЬ, А МАНЕВРЫ МНЕ НЕ ИНТЕРЕСНЫ”
– Какие программы делаете сейчас?
– Делаю фильм о мошенниках, которые ездят по стране под видом известных артистов… Кстати, у вас в Горно-Алтайске снимал сюжет о несостоявшемся приезде Дианы Гурцкой. А начали мы с “Ласкового мая”: сняли Андрея Разина, он рассказал, как по стране ездили 12 составов “Ласкового мая”. Но это не масштаб: одних Верок Сердючек по России сейчас ездит пятьсот! Андрей Данилко рассказал нам, что он просто в ужасе от такого количества своих двойников.
– Павел, вы политический журналист, а снимаете про “Ласковый май”. Все равно как профессиональный солдат стал бы садовником, разводил бы цветы… Почему вы этим занимаетесь – война кончилась или вас на войну не пускают?
– Я развожу цветы, потому что большая война кончилась, а всякие маневры мне не интересны. Может, реальные события возобновятся через год-два. Поэтому делаю фильмы на какие-то общечеловеческие темы: про СПИД, про смертную казнь. Но и эти темы уже исключение. Все требуют желтизну. В Москве все заполонил гламур – похождение Ксюши Собчак. Или желтизна по принципу “мальчик упал в реку, и его выкормили раки”. Вот про такого мальчика наше ТВ сейчас и снимает.
– А какая пресса нужна России?
– Я считаю, что России нужна не просто свободная пресса, а отвязная пресса: только тотальная свобода слова поможет стране.
– Но вот есть же газета “Жизнь”, “Экспресс-газета”…
– Это не та отвязанность, должна быть еще политическая, информационная отвязанность. Можно писать про личную жизнь Пугачевой, но надо писать и про личную жизнь Путина, про личную жизнь губернаторов. У нас такая огромная страна, что никакая вертикаль власти с ней не справится. Только отвязная пресса, которая будет писать про личную жизнь чиновников, про их взятки, – только это может помочь обществу. Единственное, чего боятся наши чиновники, – засветки. А без СМИ они смогут делать свои делишки по-тихому…
ШЕРЕМЕТ Павел Григорьевич. На момент интервью (1 декабря 2005 года) – редактор отдела специальных проектов телекомпании Первого канала. Родился 28 ноября 1971 в г. Минске Белорусской ССР.
С 1996 по 1998 – директор Белорусского бюро, собственный корреспондент АО “Общественное российское телевидение” в Республике Беларусь.
В 1997 был приговорен к 2 годам лишения свободы условно и к 1 году испытательного срока за то, что якобы незаконно пересек белорусско-литовскую границу. В общей сложности провел в тюрьме три месяца. В 1998 работал специальным корреспондентом программ “Новости” и “Время” Дирекции информационных программ (ДИП) ОАО “ОРТ”.
8 декабря 1998 был удостоен Международной премии Комитета защиты журналистов. С 1 января 1999 – шеф-редактор российской и зарубежной корреспондентской сети ДИП ОРТ. С июля по декабрь 1999 – автор и ведущий субботнего информационно-аналитического выпуска программы “Время” (ОРТ).
С февраля по март 2000 – автор и ведущий воскресной “Информационной программы с Павлом Шереметом” на канале ОРТ.
С весны 2000 года – руководитель отдела специальных проектов ОАО “ОРТ” (производство фильмов и программ в жанре журналистского расследования).
Автор четырехсерийного документального фильма о военных действиях в Чечне, снятого в мае-июне 2000 года. Женат, двое детей. Жена Наталья. Сын Николай, дочь Елизавета.
Убит 20 июля 2016 года.
Интервью опубликовано в газете “Алтайская правда” 1 декабря 2005 года. Фото – “КоммерсантЪ”
Материалы по теме:
