«Капиталист» продолжает ностальгические экскурсии по улицам Барнаула. Сегодня мы узнаем о прошлых жизнях ресторана «Вельвет»!
«Вельвет» в прошлой жизни, с самого начала, был ресторан «Отдых». Он занимал почти весь первый этаж дома №80 по Ленинскому проспекту. За длинное и узкое помещение ресторан имел прозвище «Чулок». Приходить в ресторан «со своим» запрещалось, но все всё равно приходили – покупали в гастрономе «Под шпилем» коньяк, каким-то образом проносили его, в ресторане заказывали сто пятьдесят коньяку, а потом как-то так выходило, что эти сто пятьдесят не кончаются весь вечер и вся компания из трех-четырех человек от этих ста пятидесяти все веселее и веселее.
Годы спустя здесь открыли ресторан «Пиццерия» и именно здесь стали подавать первую в Барнауле пиццу. Переформатирование «Отдыха» в «Пиццерию» случилось примерно в 1983-1984 годах. По легенде, будоражившей тогда Барнаул, поваров отправляли в Италию учиться делать настоящую пиццу. Съездить за казенный счет за границу – и сейчас событие. А в советские времена побывать в капиталистической стране – а Италия была капиталистической страной – даже партийные чиновники о таком могли только мечтать.
Точно выяснить, ездили ли наши повара в Италию, не удалось. Может, и ездили, но, посмотрев в Италии на настоящую пиццу, поняли, что в Барнауле их за такое побьют – тесто тонкое, есть нечего, да и оливки с маслинами в Барнауле где брать? В результате пицца 30 лет назад выглядела так: на лепешке толщиной сантиметра в полтора (очень похожей на нынешние узбекские) слоем тоже сантиметра в полтора выложены порубленные сыр, яйца, вареная колбаса. Ни одному, ни даже вдвоем одолеть это было нереально. По воспоминаниям, такая пицца стояла по тем временам сравнительно недешево – рубль двадцать.
Вход в “Пиццерию” был здесь – средние двери
После начала экономических перемен в подвале «Пиццерии» открылось кафе «Для двоих»: в разных уголках, в нишах и за колоннами, прятались маленькие столики на двоих.
Вход в кафе “Для двоих”
Для того, чтобы официанты не беспокоили клиентов, столики оборудовали звонками. В кафе играл скрипач – после советской ресторанной музыки, работавшей на пределе децибелов, это само по себе создавало романтичную атмосферу. Этим скрипачом был Петр Каменных, которого «Капиталист» нынче нашел в Италии.
– До меня там на скрипке играл Юра Терсков, в паре с Тимофеем Винковским. Я в 94-м переехал из Новосибирска в Барнаул, нужна была работа, а они как раз уволились, поехали в Германию на заработки, вот мне и досталось место по наследству. Хозяева – Бахины, Саша и Лена, у них, насколько знаю, была одна из первых оптовых продуктовых фирм в Барнауле, а кафе было скорее для представительства, им в основном Лена занималась – ей нравилось. В заведении был упор на музыку: когда я пришёл, там было аж пять музыкантов! Петя Давыдов – клавиши, Сергей Попов – гитара, вокал, Саша Боярских – бас, Вова Фроловский – гитара, вокал, саксофон. Еще был Юрий Алексеевич, фамилию к сожалению не помню – баритон с гитарой: пел народные песни, городские романсы, шансон, всё подряд, репертуара у него было часов на десять. И я. Мы выходили в разных конфигурациях: был блок “фирмы” (модная на тот момент западная музыка) во главе с Поповым, русский рок+ шансон с Фроловским (здесь я тоже участвовал), потом я выходил один, с классикой и разными “наигрышами”. Ну и Алексеич в красной рубахе. На все вкусы было предложение работали днём с двух до пяти, и вечером с восьми и до упора… – вспоминает Петр Каменных.
В этом же кафе в 1994 году был исполнен первый в Барнауле стриптиз. Правда, исполнительница, которую «Капиталист» нашел уже не в России, настаивает, что она танцевала эротический танец.
– Это ни в коем случае не стриптиз, это эротический танец, наподобие того, что танцуют в «Мулен Руж». В танце не было вызова – была красота движений и тела… – рассказала нам девушка, которая предпочла, чтобы мы не называли ее имени.
Как выяснилось, наша героиня танцевала в театре «Синтез» Вячеслава Кожихина, находившемся в ДК «Химик». В спектакле «Мастер и Маргарита» в сцене Великий бал у сатаны сцена была заполнена девушками, всю одежду которых составляло лишь прозрачное трико. Да и то одето было не ради каких-то приличий, а потому, что так удобнее танцевать. На вопросы «Что это тут у вас такое?!!» Кожихин невозмутимо отвечал: “А что я могу? У Булгакова написано: «Лестница была заполнена мужчинами во фраках и дамами, на которых из одежды были только шляпки и туфельки»”. Наша землячка была одной из этих дам.
«Синтез», произведя фурор, уехал в Москву, где ему были обещаны золотые горы. Наша героиня, по ее словам, участвовала в съемках, которые знаменитый режиссер Роман Полански, мечтавший снять “Мастера и Маргариту”, делал в квартире Булгакова – возможно, это были пробы. Хотя в первое время на спектакли “Синтеза” стояли очереди, в которых номерки записывали на ладонях, но в конечном итоге с золотыми горами не заладилось, “Синтез” ради выживания довольно скоро перешел на шоу-программы с элементами эротики, а потом и вовсе распался. Наша героиня поехала в Европу – танцевала в шоу-программах и театрах. О своих выступлениях в Барнауле она говорит:
– Это был очень короткий марш-бросок, вызов самой себе. Первые программы мне ставил Вячеслав Кожихин, потом сама. Публика в зале была замечательная. Правда, когда в городе узнали обо мне и пригласили на ТВ, рассказать, что это и зачем, там у зрителей был взрыв негативных эмоций. В массе публика была неготова…
На вопрос, какие эмоции она сама испытывала, танцуя перед публикой обнаженной, она ответила:
– Я очень любила то, что я делала, и любой номер для меня был эйфория…
Материалы по теме:
